В России есть две реальные массовые партии: партия телевизора и партия интернета. От того, сумеет ли нынешняя власть приручить интернет-аудиторию, во многом зависит ее устойчивость в следующем президентском цикле.

Похоже, влияние главного инструмента управления сегодняшней Россией — телевизора — медленно, но верно ослабевает. Очередная прямая линия Владимира Путина собрала наименьшее количество зрителей с тех пор, как он перестал быть главой государства: об этом свидетельствуют данные компании TNS Russia, которая занимается исследованиями в области СМИ и рекламы. Рейтинг передачи у московской аудитории телеканала «Россия-1» составил 6,1% (доля — 31,2%), а телеканала «Россия-24» — 0,7% (доля 3,5%). Таким образом, за два года аудитория у телеформата с премьер-министром в среднем сократилась примерно на 10%.

По стране «Разговор с Владимиром Путиным. Продолжение» в среднем смотрели 33,5% зрителей с рейтингом 6%, что почти на 8% меньше, чем в предыдущие годы. Рекордно малочисленной, по данным той же TNS Russia, была телеаудитория и у нынешнего послания президента Федеральному собранию (в Москве послание смотрели 34% зрителей против 38,4% в 2009 году и 43,3% в 2008-м; по стране — 31,8% зрителей против 44,1% в 2009 году и 38,7% в 2008-м).

Ни для кого не секрет, что в России сегодня, по сути, есть две реальные и массовые партии: партия телевизора и партия интернета. Первая в большинстве своем голосует за Путина с Медведевым и любых единороссов. Вторая в массе своей, пусть и с разных, порой диаметрально противоположных позиций, относится к власти резко критически.

Партия интернета быстро растет. За 5 лет — с осени 2005-го по осень 2010 года — месячная аудитория интернета, по данным фонда «Общественное мнение», выросла на 165% — до 46,5 млн человек, что составляет практически 40% взрослого населения страны. Число активных пользователей интернета, заходящих в сеть хотя бы раз в сутки, увеличивается еще быстрее: осенью 2010 года таких было около 32 млн человек; за пять лет рост составил почти 370%. Каждый шестой активный пользователь интернета сейчас живет в столицах, и там число активных пользователей, естественно, растет гораздо медленнее, чем в провинции.

Правда, пока, по данным опроса ВЦИОМ, проводившегося в мае 2010 года, 92% населения по-прежнему узнают новости из телевизора, 20% — из иных СМИ и 15% — из интернета (респонденты могли выбрать не более двух вариантов ответа). Однако среди столичных жителей доля узнающих новости из сети уже радикально выше — 32%, у молодых в возрасте 18—24 года — 38%, у высокообразованных (это в основном сознательная часть электората, которая не будет тупо ставить галочку на выборах напротив фамилии любого кандидата от партии власти) — 24%.

Если учесть, что послушное «телебольшинство», на создание которого, собственно говоря, нацелена вся путинская политическая система, с одной стороны, почти автоматически голосует за любое начальство, но, с другой, явно не станет его защищать, падение телерейтингов должно настораживать дуумвиров куда больше, чем, например, результаты соцопросов о доверии к ним. Особенно на фоне того, что интернет в условиях специфического подхода российской власти к информации на главных общенациональных телеканалах стал для граждан, в сущности, единственным источником получения более объективной и разносторонней информации о стране и мире.

В этом смысле вопрос об использовании интернета как инструмента политического влияния для явно нацеленной на несменяемость российской власти становится одним из ключевых в следующем президентском цикле. Дмитрий Медведев в первый срок своего президентства обращается с интернетом скорее как продвинутый пользователь, не желающий отставать от всех веяний сетевой моды, а не как политик, намеренный использовать глобальную сеть в прикладных политических целях. Владимир Путин пока и вовсе манкирует интернетом, оставаясь президентом «офлайнового» большинства, черпающего представления о жизни из отлаженной пропагандистской машины центрального телевидения. Но Советский Союз и его руководителей ставка на подконтрольный телевизор, подменяющий картинкой реальную жизнь, не спасла. Тогда роль интернета сыграли самиздат и «вражеские» радиоголоса — при объективно низком уровне жизни населения и слабой эффективности самой власти, разумеется.

В эпоху интернета возможностей пудрить мозги телевизионной госпропагандой становится все меньше, а уменьшение телеаудитории, слушающей первых лиц, свидетельствует об усталости от них, в том числе той публики, которая до сих пор была вполне лояльной.

Если не произойдет существенного улучшения уровня жизни большинства граждан России в ближайшие годы на фоне несменяемости власти, у последней могут возникнуть реальные проблемы с контролем над ситуацией в стране. Собственно говоря, весь смысл нулевых сводился к тому, чтобы народ не вмешивался во внутренние дела власти. Но когда народ вообще отказывается слушать власть, она может оказаться в полном одиночестве: часть подданных (несомненно, меньшинство) будет готово активно или пассивно протестовать против нее, а остальные просто откажутся ее слушать. И управлять тогда будет просто некем.

Источник: Газета.ru