Слово "медиа", которым обозначается возникшее в середине XX века многообразие средств массовой коммуникации, в русском языке появилось позже, чем, скажем, в английском. И смысл его ограничен: в пяти буквах умещаются "советская печать", "российское телевидение" и, наверное, "музыкальное радио". С приходом интернета как платформы распространения информации появился термин "новые медиа" — как нечто отделяющее понятные старые издания и телеканалы от непривычных, нематериальных, несистемных, "испорченных".
Василий Гатов, вице-президент ГИПП
В полноценном понимании "медиа" — это просто способ коммуникации и форма коммуникатора. За этим стоит природа человека, а не — как мы предпочитаем считать для простоты — бумага, бизнес СМИ, политика или теле- или радиочастота. Медиа — распространитель всего, что человек хочет сообщить другим людям. Наша цивилизация и наша культура рождались в результате коммуникативных актов. И в соответствии с прозрением канадского философа Маршалла Маклюэна "medium is the message" и наша культура (что бы ни вкладывалось в это слово) есть сообщение, и она же есть медиум, то есть посредник при передаче сообщения от человека к человеку.
Одна из сессий Пермского форума будет посвящена медиа и их отношениям с культурным слоем России, с культурными кодами, которыми обмениваются люди в современном мире. Эта тема возникла не случайно: описанное выше единство эпохи заката традиционных СМИ стало распадаться, культура перестала быть сообщением, ее подлинный смысл выпал из поля зрения медиума. Люди, которых собирает Пермский форум для медиадискуссии,— специалисты в "старых" и "новых" СМИ, теоретики и практики, носители уникальной экспертизы и возмутители спокойствия, журналисты и менеджеры — готовы обсудить и продемонстрировать, что распад единства культуры и посредника ее распространения можно остановить.
Счастливое детство цивилизации демонстрировало нам абсолютное единство культуры и средства массовой информации: античный театр соединял в себе обе функции, работая генератором-передатчиком культурного кода и распространителем знаний, нарративов, ценностей и моделей поведения. Вплоть до Средних Веков medium was the message (средство сообщения было сообщением): люди обменивались культурой знания, культурой смыслов непосредственно, в личном контакте, на рыночной площади. Заезжий торговец увозил новости и их интерпретацию (равно как и содержание пьесы, увиденной в театре, или проповеди, услышанной в церкви) в соседний город и становился "послом культуры". Личный фильтр его памяти, его собственные культурные коды могли трансформировать сообщение, придать ему эмоцию, иногда прямо противоположную задуманной. Однако сообщение и записанная в нем культура распространялись — пусть медленно, но от человека к человеку.
Изобретение книгопечатания, "революция Гуттенберга" и последующий интеллектуальный взрыв Европы, с одной стороны, сделали медиа бумажными и, следовательно, лишенными вкуса, радости, интимности человеческого общения. Но, с другой стороны, именно Гуттенберг сделал медиум массовым, обеспечив неискаженное распространение от одного (автора, носителя определенной личной версии культуры) ко многим, почти бесчисленным, читателям. Реформация не случилась бы, не будь печатного станка — "95 тезисов" Мартина Лютера стали популярным полиграфическим произведением так быстро, что сам папа Римский был вынужден вступить в спор с клириком малозначительного диоцеза.
Неоценим вклад медиа эпохи Реформации и Просвещения в распространение и развитие культуры — но прямо рядом, а иногда на том же печатном станке, что и труды Руссо или Радищева, Пушкина или Ньютона, Канта или де Соссюра, тем же методом печати размножался и "убийца культуры" — медиум ради медиума, пустая, бессмысленная и потому такая удобная имитация — симулякр Бодрияра.
Современные медиа — что старые, что новые — несут в себе как семена вечных ценностей, исходного, базового культурного кода, так и вирус этих симулякров. Они полны противоречий, как и большинство живых творений человека и человеческого общества. Участники эпохи великих революций, средства массовой информации заслужили право на миссию, на статус общественного института (недаром их иногда, льстя, называют "четвертой властью") со всеми вытекающими последствиями — от особых прав до особого культурного статуса. Написанное в газете или журнале, обнародованное по радио и телевидению обретает — именно благодаря прошлым заслугам перед обществами — особый статус. Люди (иногда против логики, желаний, веры) приучены внимательнее относиться к сообщениям СМИ. Но СМИ, в свою очередь, далеко не всегда ответственны за тех, кого они приручили.
Для России это особенная проблема. Годы советской эксплуатации медиа как транслятора одной "всесильной, потому что верной" идеологии сменились не столько годами свободы, сколько годами искушения — искушения прежде всего тем самым симулякром, порожденным обществом потребления.
Впрочем, не все так беспросветно и ужасно. Счастливое стечение обстоятельств дало нам, как и бывает в драмах (а жанр России, безусловно, драматический), неожиданный шанс на хоть какую-то "развязку" сюжета. Кризис традиционных, прежде всего печатных, СМИ совпал с рождением нового сверхмедиума — интернета, который всеяден в смысле способа доставки: ему все равно, текст ли это, аудио или видео. Интернет обеспечивает потребителя продукции СМИ невероятным уровнем контроля и обратной связью с источником сообщения, которое доставляется или доступно всем, мгновенно. Но столь же мгновенной оказывается и реакция: от внимания до ответа и обмена в том числе благословенным культурным кодом.
Российский интернет неожиданно стал местом, где рождаются и новые социальные явления, и "новые медиа", в которых фактор "сообщества заинтересованных" значительно сильнее, чем в вещательных СМИ прошлого. Общение, коммуникация становятся, как бы возвращаясь к описанному выше средневековому страннику по рыночным площадям, персонализированными, отмеченными культурным кодом личности, донесшей до тебя информацию (а зачастую и эмоцию, и эстетику, и звук) дальнего и не всегда знакомого сообщества.
Культурная миссия Перми с самого начала была принята этим "новым медиумом". Ей восхищались и восхищаются, ее ругали, на нее писали доносы и воспринимали как руководство к действию. Наверное, когда-нибудь все точно подсчитают и разложат по полочкам, сколько пользы (или вреда) принесли проекту "традиционные СМИ", а сколько — "новые". Однако мне, пусть субъективно, очевидно, что именно в новых каналах, в LiveJournal и Facebook, в "Слоне" и OpenSpace, через специально созданную "Соль" и на сайте "Афиши", Пермский культурный проект находил единомышленников. Людей, которые понимают и разделяют мысль, культурный код этой деятельности. И без людей (а не газет и телеканалов), без их душ, без их личного вклада не может состояться успех проекта. Ведь в пространстве культуры нет роботов, нет "потребителей ради потребления", нет денег ради денег — только люди и среда их обитания.
Источник: КоммерсантЪ