В преддверии Форума европейских и азиатских медиа в Астане свою оценку того, как развивались средства массовой информации в бывших советских республиках в течение 20 лет после распада СССР, дал в беседе с корреспондентом РИА Новости председатель Совета при Президенте РФ по развитию гражданского общества и правам человека Михаил Федотов. На его взгляд, СМИ пора избавиться от пережитка советского воспитания — самоцензуры.

— Как вы оцениваете политическое, экономическое состояние постсоветского пространства?

— На мой взгляд, на постсоветском пространстве последние 20 лет довольно пестро развивались события. Не было какого-то одного направления, если не считать таковым дезинтеграцию единой страны и формирование на ее территории почти двух десятков — с учетом самопровозглашенных — независимых государств. Впрочем, в этом неумолимая логика истории: судьба любой империи, в конечном итоге, завершается распадом. Республики Прибалтики, став странами Балтии, сразу пошли в сторону евроинтеграции и быстро добились на этом пути определенных успехов, в частности, став членами Европейского союза и НАТО. Республики Средней Азии, став независимыми, выбрали путь активной интеграции в азиатский регион. Правда, здесь возникли неожиданные проблемы, связанные с проникновением исламского фундаментализма. Другие бывшие союзные республики, например, Украина, Молдова, Беларусь, ищут свой путь по сей день, раздваиваясь в своих стремлениях ориентироваться или на Россию, или на Евросоюз. Кстати, на мой взгляд, этот выбор — мнимый, т. к. Россия и Евросоюз являются стратегическими партнерами. Более того, примерно треть наших соотечественников убеждена, что давно уже живет в Евросоюзе.

— А что касается развития средств массовой информации?

— Если брать сферу средств массовой информации, то здесь тоже все развивалось по-разному, хотя изначально существовала единая правовая основа благодаря принятию в июне 1990 года Закона СССР «О печати и других средствах массовой информации». Этот закон был основой для развития законодательства о СМИ во всех союзных республиках. Но чем дальше в историю уходил Союз ССР, тем больше проявлялись национальные особенности в развитии законодательства о СМИ. Хотя и сейчас в законодательствах многих бывших союзных республик можно найти следы того, первого союзного закона. Даже в прибалтийских государствах вы легко найдете его следы, в частности, в вопросе о защите источника информации.

Некоторые страны на постсоветском пространстве пошли дальше России в развитии законодательства о СМИ. В первую очередь, это страны Балтии. А если судить по такому показателю, как наличие закона об общественном телевидении и радио, то нас обогнали и Украина, и Грузия, и Азербайджан, и Узбекистан. В этом вопросе нам, безусловно, надо догонять другие страны постсоветского пространства.

В то же время должен отметить, что положение средств массовой информации в России значительно лучше, чем в некоторых других странах постсоветского пространства. Самое главное, мы их опережаем по реальному воплощению законодательных норм. В той же Белоруссии законодательство о средствах массовой информации значительно более репрессивное, чем в России, а о правоприменительной практике и говорить нечего. Они умудряются находить такие способы борьбы с независимыми СМИ, о которых наши «гонители гласности» даже не догадываются. Например, система распространения периодической печати может, оказывается, тоже использоваться для дискриминации неугодных изданий. Или другой аспект свободы информации — доступ к продукции иностранных СМИ. На мой взгляд, совершенно нетерпимо установление информационных барьеров между нашими странами — вроде запрета на ретрансляцию российских телеканалов или закрытие доступа к российским интернет-СМИ. Более того, подобные методы в современном мире совершенно неэффективны. Они лишь порождают новые проблемы, вместо того, чтобы помогать решать существующие.

Особо отмечу вопрос об отношениях в информационной сфере между Россией и Белоруссией. Наш Совет при Президенте РФ по развитию гражданского общества и правам человека еще несколько месяцев назад выступил с инициативой создания специальной контактной группы для решения проблем, связанных с соблюдением прав человека, в том числе журналистов. Увы, положительного ответа из Минска пока нет. Впрочем, и отрицательного тоже. Молчание...

В некоторых бывших союзных республиках, даже при наличии более или менее демократичного законодательства о СМИ, тем не менее, на практике существует цензура, а независимых средств массовой информации, напротив, не существует. Это достаточно легко определить, познакомившись с содержанием выходящих там газет, журналов, интернет-СМИ. Достаточно почитать статьи на их первых полосах, чтобы понять, что они по сути мало чем отличаются от того, что печаталось там в 70-х годах прошлого века.

— Насколько, на ваш взгляд, удачно в этих условиях выстроилось взаимодействие СМИ и государства?

— Наиболее удачно отношения СМИ и государства складываются там, где СМИ максимально независимы, и где государство лишь следит за соблюдением закона, но не вмешивается в деятельность печатной и электронной прессы. И где оно сознательно воздерживается от собственного участия в медийном рынке, идет по пути разгосударствления СМИ, трансформации государственных СМИ в общественные, публично-правовые, как то предусмотрено Софийской декларацией ЮНЕСКО 1997 года.

Очевидно, что в 1991 году, когда распадался Советский Союз, ситуация во всех советских республиках была приблизительно одинаковая, сегодня же она сильно различается. В некоторых странах уже нет государственных СМИ, там есть только частные и общественные СМИ. В некоторых странах есть только государственные СМИ, и нет ни частных, ни общественных. А вот в России есть и частные, и государственные, но нет общественных.

В некоторых странах на постсоветском пространстве есть такая уникальная вещь, как одновременное существование государственных и общественных телеканалов, которые на поверку все равно оказываются государственными.

— Не попадают ли СМИ в зависимость от финансовых структур, становясь полностью независимыми от государства?

— Средства массовой информации сами являются сферой и объектом бизнеса. Нас же не смущает, что банки зависимы от бизнеса? Банки это и есть бизнес. Медиахолдинги, телекомпании, издательские дома — это и есть бизнес. Бояться зависимости бизнеса от бизнеса значит бояться рыночной экономики как таковой.

— Насколько серьезно это меняет политику СМИ? Они ведь начинают ориентироваться на запросы потребителей, могут уходить от общественно-политической сферы.

— Бизнес всегда уходит туда, где наибольшая норма прибыли. Это очевидная истина. И естественно, что у нас лучше всего развиваются глянцевые журналы, а хуже всего — общественно-политические и научно-просветительские СМИ. Так во всем мире.

Но в отличие от всего остального мира наше государство крайне мало делает для того, чтобы поддержать эти самые общественно-политические СМИ, и образовательные, и научно-просветительские. У нас существовал до 2005 года федеральный закон о государственной поддержке СМИ и книгоиздания. Он был принят в 1995 году и просуществовал почти 10 лет. Но потом под флагом «монетизации льгот» его просто отменили. А теперь мы снова думаем над тем, как нам выстроить систему государственной поддержки СМИ.

Ведь пресса — это не только сфера бизнеса, но и один из важнейших элементов культуры и политической жизни в обществе. То, что СМИ — бизнес, это не плохо и не хорошо, это естественно. Плохо то, что государство не создает условий, чтобы законы профессионального служения, которые должны определять функции СМИ в обществе, не конфликтовали с законами рыночной экономики. У нас действующий закон о СМИ предусматривает очень серьезные гарантии редакционной независимости и прав журналистов, но на практике они соблюдаются достаточно редко, поскольку законы рыночной конкуренции диктую свои условия.

— Вы сказали, что в ряде стран существует цензура. А как обстоят дела с этим в России?

— В некоторых странах постсоветского пространства специальная цензура не нужна, потому что нет независимых от государства СМИ. Зачем цензура, когда и так все контролируется государством?

В России, слава Богу, есть независимые СМИ, их достаточно много и постепенно становится все больше за счет развития Интернета, спутникового и кабельного ТВ. Но в общественно-политической сфере их мало, особенно если говорить о телеканалах, поскольку все крупнейшие каналы фактически находятся под контролем государства.

Я вижу задачу в том, чтобы прежде всего именно эти каналы находились под эффективным контролем общества. Тогда мы сможем достичь того уровня свободы массовой информации, который нам требуется, исходя из потребностей нашего сегодняшнего демократического развития. К этому нужно идти, как неоднократно повторял президент России Дмитрий Медведев, «постепенно, но неуклонно». Мы должны расширять пространство свободы постепенно, ни в коем случае не сужая его. Но мы не должны рассчитывать на то, что это пространство может расширяться скачкообразно.

— Какими особенностями обладает цензура на постсоветском пространстве?

— На постсоветском пространстве самая распространенная разновидность цензуры — это самоцензура. Редактор не размещает ту или иную политическую статью не потому, что он боится наказания за нарушение закона. Он гораздо больше боится неправовых санкций за публикацию, которая по сути не нарушает закон. Он опасается того, что его издание может подвергнуться репрессиям со стороны таможенной службы, пожарной, санэпидемстанции и т. д. Такие примеры были, к сожалению.

— Все же самоцензура, на ваш взгляд, является феноменом советского воспитания или объективным явлением?

— Это, безусловно, пережитки советских стереотипов. Стереотипы, которые сидят в головах у чиновников, бизнесменов, олигархов. Ведь все они учились в одних и тех же советских школах, впитали одни и те же стереотипы. То, что эти стереотипы тиражируются и воспроизводятся вновь и вновь, создает базу для стагнации общественного сознания, а, следовательно, и социальной практики. Не покончив с этим, нечего и думать о модернизации страны.

Один из этих стереотипов был выработан еще Лениным, который утверждал, что газета — это не только коллективный агитатор и пропагандист, но и коллективный организатор. В результате многие сегодняшние владельцы медийных активов убеждены, что газета — это их печатный орган. И они считают химерой утверждения, что у СМИ совершенно другие функции в демократическом обществе, а вовсе не функция быть чьим-то печатным органом.

Мэр, губернатор, министр, глава банка или какого-нибудь холдинга должны понимать, что у СМИ есть своя социальная роль, своя социальная ответственность перед обществом. А перед своими владельцами, будь то государственные органы или частные компании, они отвечают только заработанными или потраченными деньгами, а не той информацией, которую они несут своей аудитории. За содержание своей информации они отвечают именно перед аудиторией, а не перед хозяевами. И если хозяева СМИ это не понимают, то тем хуже для всех: ущерб окажется общий.

Источник: РИА Новости