На прошлой неделе, во время командировок в Талдыкорган, где в наркодиспансере пожар унес жизни 40 человек, журналисты газеты «Время» в очередной раз испытали на себе противодействие местных властей законному праву — на получение информации. Чиновники (за исключением зам-акима Алматинской области Болата ТАКЕНОВА) предпочитали отмалчиваться, а сотрудники правоохранительных органов не слишком церемонились с журналистами. А когда фотокорреспондент Владимир ТРЕТЬЯКОВ попытался сделать снимки сквозь решетку ворот диспансера, полицейский едва не разбил его редакционную камеру.

Между тем, согласно статье 155 Уголовного кодекса РК, воспрепятствование законной профессиональной деятельности журналиста наказывается штрафом — от 50 до 100 МРП, привлечением к общественным работам на срок до 180 часов либо исправительными работами на срок до одного года.

Почему же законы, защищающие права журналистов, не работают? Об этом — беседа корреспондента газеты "Время" с президентом международного фонда защиты свободы слова «Әдiл Сөз» Тамарой КАЛЕЕВОЙ.

— Сотрудники правоохранительных органов могли даже и не иметь приказа не пускать журналистов, но выдворяли вас отовсюду — на всякий случай. Хотя в статье 17 Закона «О государственных секретах» сказано: информация о чрезвычайных ситуациях и катастрофах, угрожающих безопасности и здоровью граждан, а также о стихийных бедствиях не подлежит засекречиванию, — говорит президент «Әдiл Сөз» Тамара Калеева.

— Как часто журналисты обращаются к вам с жалобами на воспрепятствование их профессиональной деятельности?

— Ежегодно мы фиксируем более тысячи таких случаев. Причем это только верхушка айсберга, на самом деле их гораздо больше. В итоге страдает все общество, не получающее нужной ему информации. Поводов для отказа чиновники изобретают множество. Порой это выглядит просто анекдотично. Например, корреспондент южно-казахстанской газеты «Замана» обратилась к замдиректора одного из предприятий с просьбой рассказать о деятельности завода, однако тот отказался отвечать на вопросы, заявив: «Про наше учреждение писать нельзя! Пишите про меня! Что я, сидя в кресле как тыква, отказался дать информацию». Особенно тяжело получить негативную информацию. Ее не дают под любыми предлогами: объявляя государственной, коммерческой или еще какой-либо тайной. Чиновники почему-то считают, что эта информация принадлежит исключительно их ведомству. И никакой управы на них нет, потому что в наших законах нигде не сформулировано понятие «общественно важная информация». Почему-то Закон «О СМИ» чиновники воспринимают как документ, существующий только для журналистов. То есть у корреспондента есть право, но оно не порождает обязанность чиновника. В этом краеугольный камень проблемы. За отказ в предоставлении информации госмужи практически не несут ответственности. Гораздо чаще страдают сами журналисты.

— И все-таки, какая информация может считаться секретной, недоступной для общественности?

— К информации ограниченного доступа относятся государственная тайна и конфиденциальная информация, на которую так любят ссылаться должностные лица. Чиновники часто прикрывают свою некомпетентность самыми невообразимыми резонами. Например, отказывают журналистам в предоставлении данных об озеленении города, оперируя... служебной тайной. А нужно, чтобы чиновник, даже заведомо зная, что информация, сообщенная прессе, погубит его, не смел и подумать, чтобы утаить ее. Сейчас идет разработка закона о доступе к информации на государственном уровне. Но это не совсем то. Речь должна идти о доступе всех граждан к информации, которая касается их прав. А журналистам нужна общественно важная информация.

— Были случаи привлечения к уголовной ответственности за воспрепятствование профессиональной деятельности журналиста?

— К сожалению, нет. Фактов воспрепятствования стало гораздо меньше, но они намного серьезнее, чем раньше. В прошлом году было зафиксировано 44 случая, и в основном они связаны с грубыми попытками удалить журналиста с места события. Например, в Петропавловске собкоров нескольких республиканских газет пригласили приехать больные противотуберкулезного диспансера, чтобы в присутствии прессы провести митинг в защиту незаконно уволенных медсестер. Журналистам пришлось буквально силой прорываться на территорию больницы. Затем они обратились к замначальника департамента здравоохранения с вопросом, кто распорядился не пускать представителей СМИ. На что получили следующий ответ: «Тубдиспансер — это полузакрытое учреждение, куда доступ СМИ ограничен, поскольку журналисты могут заразиться». Более того, чиновник обвинил журналистов в том, что это они выгнали больных из корпусов и организовали митинг!

— Неужели закон никак не защищает журналиста от подобного беспредела?

— Действующее законодательство РК содержит следующие виды ответственности за отказ в информации: дисциплинарную — по статье 28 Закона РК «О государственной службе», уголовную — по статье 155 УК РК и административную — по статье 347 КоАП. Наряду с этим в законодательстве существуют нормы, предусматривающие ответственность за отказ чиновника при обращении любого гражданина, а не только журналиста. Просто нужно уметь оперировать этими законами. Если вам нужно получить оперативную информацию, вы имеете право на устный запрос. К сожалению, практика показывает, что чиновники не считают это правомерным, и требуют письменные запросы. В этом случае, согласно статье 18 п. 2 Закона «О средствах массовой информации», запрашиваемую информацию государственные органы и иные организации обязаны предоставить не позднее трех дней со дня поступления обращения либо дать ответ с указанием срока предоставления или мотива отказа. На обращение, требующее дополнительного изучения и проверки, ответ должен быть дан в срок не позднее одного месяца со дня его поступления. Если вам отказывают, то нужно, чтобы на запросе чиновник указал, что информация не подлежит разглашению по таким-то причинам. С этим документом уже можно смело идти в суд. Но получить такую резолюцию очень сложно.

Надежда ПЛЯСКИНА,

Источник: Время