Специальный представитель Президента Российской Федерации по международному культурному сотрудничеству, президент фонда «Академия российского телевидения» Михаил Ефимович Швыдкой побывал в гостях на радио «КП». В своем интервью он рассказал о цензуре на телевидении, о премии Тефи и о влиянии общества на ТВ.

Павел САДКОВ, Елена АФОНИНА, Фото Руслана РОЩУПКИНА

«ДОМ-2» МОЖНО ПРОСТО ВЫКЛЮЧИТЬ

— Михаил Ефимович, есть такое мнение — какая публика, такое и ТВ...

— Публика во многом влияет на формирование телевизионных программ. Одни возмущаются «Домом-2», а другие смотрят. Замечательный русский историк Василий Осипович Ключевский сказал, что массовая культура хороша уже тем, что отвлекает людей от чего-то еще более худшего, оттягивает на себя самые дурные инстинкты людей. С моей точки зрения, нельзя ругать телевидение. Оно не существует изолированно в безвоздушном пространстве. Это часть идеологической системы, в которой мы существуем. Я имею в виду школу, образовательные системы, политические тенденции, влияние русской культуры. Это жизнь, которая властно формирует человека. Прививать вкус, художественное понимание жизни нужно в дошкольных и школьных учреждениях, в семье, чего сейчас нет.

— То есть телевидение формируется обществом. Но в СССР общество никак на ТВ не влияло... Вот и говорят люди: что показываем — такую молодежь и растим...

— В конечном счете молодежь формирует не телевидение, а реальность. Молодежь от телевидения уходит, а источники информации ищет в Интернете. Даже радио слушают чаще. Многие требуют цензуры. Но я категорически против цензуры на телевидении и вообще в СМИ. Это плохо.

ТАБУ ЗАВИСЯТ ОТ ОБЩЕСТВА

— Но должны же быть какие-то рамки в обществе.

— Да, общество должно формировать некие табу. Сегодняшнее общество этого не делает. Оно считает, что должно прийти государство и эти запреты сформировать. Но государство не имеет права этого делать по Конституции.

— Вот и получается, что большинство успешных проектов потому и успешные, что рушат табу и на том зарабатывают популярность. Те же Comedy Club или «Наша Russia»...

— Когда рушатся табу, люди, которые их рушат, все равно имеют свои границы дозволенного. Они просто раздвигают общепринятые границы. В мировой культуре это произошло в 60-е годы. С тех пор ничего нового не появилось. Но для публичных каналов границы дозволенного общество может регулировать достаточно жестко. В любой, даже самой сверхдемократической стране есть вещи, которые делать нельзя. Нельзя обнажить грудь, нельзя выступить против той или иной этнической группы, против людей какого-либо цвета кожи. У нас много недопонимания — что можно делать на публичных каналах, а что нельзя. Если ты хочешь делать определенные экстравагантные программы — уйди в дециметр, закодируйся или выходи на кабельное телевидение. Там другие возможности.

— И все решения, что можно, а чего нельзя, отданы на откуп нескольким людям, по каким-то причинам оказавшимся во главе каналов?

— Но руководители каналов не появляются просто так. Они назначаются либо президентом или председателем правительства, либо акционерами. ТНТ, например, — акционерная компания «Газпром-Медиа», там решают многое, в том числе и редакционную политику. С моей точки зрения, на ТНТ работают очень талантливые люди. Роман Петренко — один из самых талантливых телевизионных менеджеров.

— Ну да, этот канал как раз молодежь и смотрит.

— Да. И Первый канал, очевидно, начал борьбу за молодежь. Сериал «Школа», появление молодых лиц в «Прожекторперисхилтон», целый ряд других программ, которые притягивают к себе молодежь. Важно, чтобы молодежь вернулась к телесмотрению.

— Едва ли бесконечные сериалы могут ее заинтересовать...

— В последние годы у рекламодателей появились очень избирательные замеры. Их уже не интересует просто объем аудитории. Их интересует аудитория по конкретным параметрам. Отсюда и изменения в программной политике. Но на публичных каналах основная аудитория — женская и возрастная. В борьбе за рейтинги, а это деньги, каналы ориентируются на самый большой сегмент аудитории. Не скажу, что это хорошо, но надо понять, что телевидение — это бизнес. Я всегда говорил: вам не нравится реклама на телевидении, давайте сделаем один или два канала публичными. Мы будем платить в год 500 рублей, этого достаточно, чтобы не было рекламы. Но никто не хочет платить, даже те, что ругается на обилие рекламы.

— Если ты можешь потратить 500 рублей в месяц — вопрос решается легко за счет спутниковой антенны. Смотри что хочешь...

— Согласен. И информацию, и развлечения сейчас получить довольно легко. Поэтому политика наших главных вещателей сегодня требует определенной коррекции в связи с тем, что публика, которая в состоянии уйти, уходит.

— Цензура у нас запрещена. Мера допустимого регулируется руководителями каналов. Они, говорят, умные и вменяемые люди. А вдруг придут невменяемые? Кто-то же должен за этим следить?

— Еще когда я был председателем ВГТРК, Дума хотела ввести некий наблюдательный совет над телевидением. Но это мгновенно бы заполитизировало ситуацию. Сейчас можно было бы ввести такой совет... Но у нас любой общественный совет все равно превратится в цензуру. Причем цензурировать будет до того, как программа выходит в эфир. Во Франции общественный совет рассматривает программы и выносит свои вердикты после того, как они появились в эфире. У нас сегодня этот механизм тоже есть. Любой зритель может подать в суд на телевидение. И за нарушение определенных статей Конституции, в том числе за разжигание национальной розни, призывы к войне и так далее. И за порнографию. И это могут быть не беспроигрышные процессы.

УГОВОРИТЬ ВСЕХ НЕЛЬЗЯ

— Почему премия «ТЭФИ» в последние годы ассоциируется только со скандалами?

— Телевидение — это бизнес-соревнование. И любая премия в это соревнование вносит свой вклад, пусть и небольшой. Не случайно в любом офисе статуэтки «ТЭФИ» стоят на почетном месте. И на НТВ люди по-прежнему гордятся тем, что они лауреаты «ТЭФИ». Но в какой-то момент наступил внутренний конфликт. С моей точки зрения, он наступил из-за проблем с информационным вещанием. Потому что границы возможного на государственных каналах и негосударственных были разными. Это как в старой советской жизни. Иногда слово правды побивает высокохудожественное создание полуправдивого продукта. Это вызывало у людей отторжение. Здесь возникали главные схватки и споры. Отсюда уход НТВ. Ряд академиков все время сравнивали нынешний НТВ с прошлым не в пользу настоящего. Отсюда болезненная реакция в коллективе. Не случайно Владимир Михайлович Кулистиков порой говорил в сердцах: как только проходит церемония «ТЭФИ», так раздрай в коллективе, мне, мол, этого не надо. И канал НТВ изменился, изменились собственники, задачи, цели. И здесь академия оказалась более консервативной в восприятии НТВ, чем меняющееся НТВ само по себе.

— Когда вы возглавили академию — верили, что всех можно помирить?

— Я думал, что можно попробовать уговорить всех воссоединиться, вернуться. Но оказалось, это невозможно. Телевидение куда более конкурентная среда, чем, скажем, кинематограф. Но все равно надо, чтобы академия жила и развивалась. Чтобы она занималась позитивными вещами. Я постараюсь, чтобы не было глупых скандалов. Но все равно будет возникать недовольство тем, как распределяются премии.

— В последнее время телепремии стали площадкой для протестных выступлений.

— Это вообще довольно странная вещь. Если не нравится премия, то можно не приходить, не принимать премию. Здесь должны работать этические принципы. Это все равно что прийти в гости, где тебя кормят, поят, а уходя начать бить посуду и называть хозяйку недостаточно высокоморальной женщиной. И то, что произошло на «ТЭФИ» с «Подстрочником», и то, что произошло на церемонии вручения премии им. Владислава Листьева (в первом случае премию отказался получать Олег Дорман, а во втором — речь о современном ТВ произнес Леонид Парфенов. — Ред.). Выступление Парфенова было во многом справедливым, и я считаю, что информационные программы государственного телевидения слишком зарегулированы собственником. Но место и время он выбрал не самые удачные. Мне казалось, что премия Листьева могла объединить телесообщество. Парфенов — редкая фигура, при обсуждении его кандидатуры не было разногласий. Поэтому на вручение премии пришли руководители всех каналов, которых давно не видели вместе. Все ждали праздника, которым хотели почтить память Владислава Листьева. И я, как и многие, по сей день переживаю, что праздника единения не получилось. Праздники праздниками, но сегодня между телевидением и публикой существует серьезная и ключевая проблема доверия. Вы же не ходите к тому врачу, которому не доверяете. А я люблю наше телевидение и продолжаю верить в его будущее.

Источник: Комсомольская правда