Кыргызстан оказался в центре международного внимания в 2005-м, когда, казалось бы, спящая, центральноазиатская стран свергла президента Аскара Акаева. События, получившие название тюльпановой революции, охарактеризовались не только невероятным оживлением СМИ, но и фактами разграбления толпами люмпенов магазинов столицы республики. С тех пор Бишкек пережил ряд политических кризисов, сопровождавшихся массовыми, иногда – многодневными демонстрациями перед президентским дворцом, а те, кто пришел к власти на волне поддержки оппозиционной прессы, теперь настроены ее контролировать. И хотя международный фонд защиты свободы слова «Эдил соз» в этом году назвал массмедиа Кыргызстана самыми свободными среди стран Центральной Азии, тем не менее, его отчет фиксирует увеличение давления на журналистов в стране.

«ТК» организовала круглый стол «Медиа Кыргызстана: два года после революции тюльпанов». Он прошел под Бишкеком, в рекреационной зоне Медицинского Центра Назаралиева (МЦН) в Беш-Кунгее. Общественное объединение «Интерньюс Кыргызстан» пригласило к дискуссии экспертов: медиа омбудсмена Шамарала Майчиева, директора Института медиа представителя Илима Карыпбекова, медиа-аналитика Вячеслава Гончарова, менеджера Фонда «Центр поддержки СМИ» Александра Миясарова. В дискуссии также участвовали руководитель отдела маркетинга МЦН Улан Туркменов и украинский эксперт Алена Сибирякова (компания «Группа РОСТ»).

Константин Дорошенко, директор по развитию проекта «Телекритика»:
- Позвольте начать с лежащей на поверхности темы. Насколько сегодня киргизские медиа и журналисты зависят от интересов власти, политических сил и собственников медиа? Каковы перемены, произошедшие после революции тюльпанов?

Шамарал Майчиев, медиаомбудсмен:
- Недавно мы обсуждали Этический кодекс журналиста, он в нашей стране все еще дорабатывается. И основные вопросы, возникающие при обсуждении – это именно зависимость от власти, собственников и коммерческих структур. С одной стороны некая независимость есть, но с другой – много СМИ все еще представляют интересы различных структур. Когда после мартовских событий 2005-го к власти пришли новые силы, они объявили, что все участники медиарынка равны. Но сейчас этого нет. Существуют государственные издания, где собственником, фактически, является конкретный чиновник.

Алена Сибирякова, управляющий партнер компании «Группа РОСТ»:
- В процентном соотношении – сколько масс-медиа контролируется властью?

Майчиев:
- Около 60% СМИ контролируется государством. Но тот, кто хочет высказаться, может это сделать. Каждый гражданин может сказать все, что думает. Другое дело, что есть издания крупные и контролируются они серьезнее, а есть – маленькие. Если взять печатные СМИ, то там свободы слова больше, чем на телевидении. Телеканалов ограниченное количество и оппозиция жалуется, что у нее нет доступа к телерынку. Но я не видел, чтобы кому-то не давали слова вовсе.

Илим Карыпбеков, директор Института медиа представителя:
- Если смотреть на свободу слова только через призму журналистов, то тогда ситуация у нас катастрофическая. Во всю информацию перед публикацией, за исключением Интернета, владельцами СМИ вносятся определенные, так скажем, корректировки. А владельцами СМИ выступают как государство, так и частные лица, общественные фигуры, которые имеют свою политическую позицию. Поэтому журналисты изначально поставлены в определенные рамки, у кого-то они – шире, у кого-то – уже. У нас нет редакционной политики. Наши журналисты идут на работу в первую очередь для того, чтобы зарабатывать. Соответственно, они напрямую зависят от владельца. Как он скажет, так они и напишут. Простые граждане могут намного свободнее высказываться. И в этом очень помогает Интернет – пока у нас есть абсолютно свободные форумы, активно развивается блогосфера. Вот там можно получить хороший срез свободы сова. Но сейчас делаются попытки ограничить и эту сферу. Похоже, до конца года будет принят соответствующий закон. Существует уже целых два законопроекта, предусматривающих отнесение Интернета к СМИ, в том числе – форумув, блогов.
Конечно, нельзя говорить, что раз у медиа есть владелец, автоматически нет свободы слова. Но ведь свобода слова предусматривает различные категории в гражданском обществе и СМИ. Нам еще предстоит в этой части огромная работа. Вот сейчас впервые в Кыргызстане возник действительно серьезный подход к проблеме саморегуляции в медиа, инициированный самими журналистами, а не как раньше, властями. Гражданское общество, в том числе – Институт медиа представителя работает над созданием независимого органа саморегуляции. Да и власть активизировалась. Осенью планируется комплектация наблюдательного совета государственного национального телеканала. С этого и начнется история общественного телевидения в Киргизской республике.

Сибирякова:
- В Украине мощным аргументов влияния власти на медиа были «темники». Существуют ли они в Кыргызстане, или воздействие на СМИ – это только вопрос кошелька, этических рамок?

Карыпбеков:
- За год до революции применялся топорный вид «темников» на государственном телевидении. Одной из причин той революции послужили именно эти темники в государственных СМИ. На остальных их влияние не наблюдалось. Впрочем, многие владельцы СМИ – это депутаты Жогорку Кенеша, нашего парламента.

Вячеслав Гончаров, медиааналитик общественного объединения «Интерньюс Кыргызстан»:
- Относительно свободы слова нынешняя власть очень грамотно учла ошибки предыдущей. Если говорить об оппозиции, то системной, принципиальной критики власти в медиа нет. Чаще кто-то относит себя к оппозиционным СМИ, потому что где-то его обидели – при разделе имущества, например. Тогда быстро объявляют об оппозиционности, выливают ушат грязи на оппонентов и – все этим ограничивается.

Дорошенко:
- А как же с азбукой журналистской объективности – непременным представлением двух точек зрения?

Гончаров:
- Есть издания, который за это борются. Есть объективные журналисты, за которых борются издания. Есть и СМИ, которые не сидят на дотациях – радио «Европа +», газеты «Супер-инфо», «Вечерний Бишкек».

Александр Миясаров, менеджер Фонда «Центр поддержки СМИ»:
- Мы здесь берем за точку отсчета тюльпановую революцию. Но ближе к нам – апрельская ситуация 2007 года (разогнанный властями «бессрочный» митинг оппозиционных сил в центре Бишкека, на котором экс-премер Феликс Кулов потребовал отставки президента Курманбека Бакиева - «ТК»). Тиражи некоторых апрельских газет возросли от 2-х до 40-ка тысяч. Наш фонд провел исследование: какие газеты есть и на какие законы они опираются. На 14 июня 2007 года в Кыргызстане зарегистрировано 958 газет и 259 журналов. Это на республику в 5 миллионов жителей. При этом 700 газет – только зарегистрированы в Минюсте, а фактически их нет. Для некоторых издателей апрельские митинги – это был звездный час, чтобы заработать на политическом кризисе. Многие из этих мертвых СМИ существуют только ради политической кампании. Когда кампании нет, они не нужны. А чтобы получить лицензию на частное СМИ, нужно всего лишь пройти регистрация за 20 дней.

Кстати, мы здесь все время говори о столичных СМИ, а на периферии – такое впечатление, что ситуация не менялась лет восемьдесят. Как было телефонное право, так и остается. Губернатор может вызвать редактора и сказать: «Ты уже нигде не работаешь».

Гончаров:
- Негосударственные радио и ТВ в регионах выполняют в основном функцию развлекательную. На Иссык-Куле, к примеру, многие держатся только за счет туристического сезона. А дальше уже живут на дотации. Реклама там - в зачаточном состоянии. У нас нет понятия рейтинга. Поэтому перестали заказывать полноценную рекламу. Обычно идут к знакомым, смотрят не на контент, не на рейтинг, а на цены – у кого дешевле. Если бы профессионально замерить рейтинг, то руководители многих изданий просто застрелились бы от позора. А когда есть только опросы на тысячу респондентов или заключения лояльных экспертов, кто заказал – тот и банкует.

Майчиев:
- Прежде, чем говорить о медиарынке, надо уравновесить всех игроков в правах. На деле монополистом является национальный канал – КРТ. Кроме своей, он дает рекламу ОРТ. Но даже чтобы попытаться конкурировать с ним, нужно получить лицензию, а в течение 7-ми лет никто из каналов не смог получить лицензию в Кыргызстане. Когда мы оцениваем свободу слова, должны быть ее индикаторы. Один из них – свобода для создания СМИ.
Что касается печатной продукции, то есть газета «Вечерний Бишкек», являющаяся тоже своеобразным монополистом, и даже если она зачахнет, люди будут нести туда рекламу по привычке.
В нашей стране нет структуры вроде Министерства коммуникации и печати. У нас только в прошлом году создали Министерство культуры и информации. Оно исследует опыт других государств. А в регионах существует информационный голод – проблема доставки и распространения печатных СМИ, даже национальный канал вещает не на всей территории. Порядка 100 населенных пунктов Киргизии вообще находится в информационном вакууме. В населенных пунктах стоят передатчики, а все эти вышки принадлежат одному владельцу. Конечно, в киосках крупных городов есть любые издания. Но свободу информации в регионах ограничивает инфраструктура ее донесения.

Миясаров:
- Вот некоторые цифры по печатным медиа. Подсчитано, что на 163 млн. человек в России приходится 2,3 килограмма печатной продукции в год. В Кыригызстане – 800 грамм. «Московский комсомолец», который выходит у нас большим тиражом, на 80% дотируется из Москвы. Соответствующий там и контент – московские новости.
На самом деле рекламный рынок у нас есть только в Бишкеке и в городе Ош. У нас мало тех корпораций, которым нужна реклама на всю республику. Больше тех, кому надо дать информацию о себе на Бишкек и окрестности и Ош с предместьями. И тут, на мой взгляд, выигрывают коммерческие телеканалы: «5 канал», «Пирамида».
Кроме российского, казахский бизнес все активнее заходит на наш рынок. Недавно одно из сетевых рекламных агентств провело масштабное исследование, опросив порядка 25000 человек, которые, среди прочего, назвали восемь самых популярных СМИ. Исследование было дорогостоящим и, чтобы с ним ознакомиться, его нужно было купить. Так вот, на территории Кыргызстана никто приобрести его не смог. Это делалось казахами для казахов.

Дорошенко:
- В таком обилии массовых российских изданий – «МК», «АиФ», и прочих, при экспансии казахстанских, в том числе – брендовых, как «Cosmopolitan Казахстан», есть ли шанс для киргизских СМИ с куда меньшими бюджетами?

Миясаров:
- Яркий пример – наша «Супер-инфо». Она нашла свой сегмент и сейчас выходит тиражом 70 тыс. в неделю. Это 24 полосы на киргизском. Они самостоятельно нашли каналы сбыта. Это уже не «Вечерний Бишкек», который привыкли покупать годами, это новый продукт, умело продвигающийся на рынке. Начиналось все со сканворда на киргизском, а сейчас «Супер-инфо» - газета для тех, кому интересна не политичная жизнь, а, социальная и культурная, с добротным контентом на национальном языке. Другой успешный бренд – это «Автогид», которому в этом году исполнится 11 лет. У них 10 тысяч тираж, 64 полосы. В Киргизии существует оживленный вторичный рынок автомобилей и все покупают это издание в поисках вариантов для купли-продажи. А когда газета объявила акцию «Авто от «Автогид» - с автомобилем в качестве главного приза читателям, за неполный год тираж издания увеличился в три раза.

Сибирякова:
- Интересно, какие киргизские СМИ считает полезными для своего бизнеса Медицинский Центр Назаралиева?

Улан Туркменов, руководитель отдела маркетинга МЦН:
- Сегмент наших медиа-интересов находится вне пределов нашей страны, поскольку окупаемость клиники доктора Назаралиева обеспечивают именно зарубежные клиенты, для граждан Кыргызстана наши цены весьма занижены. Поэтому мы не сотрудничаем с кыргызстанскими СМИ на коммерческой основе. Кроме того, здесь еще нет агентств, которые корректно работали бы с информацией о рейтингам тех или иных отечественных медиа. Когда я заказываю такой анализ, как частное лицо, озвучивается одна цена. А когда звучит бренд Назаралиева – совсем другая.

Гончаров:
- Насчет конкуренции брендов. Выпуск хорошей полноценной программы на телевидении стоит от полутора до десяти тысяч долларов, это солидные суммы для Кыргызстана. Поэтому ни один канал у нас самостоятельно жить не может. А казахские СМИ у нас развивают свои каналы. Может, это пробная зацепка на будущее, хотя некоторые наши медиа и так сидят на казахских деньгах.

Дорошенко:
- Давайте вернется к теме общественного телевидения. Для Украины это тоже проблемный вопрос. После Помаранчевой революции, казалось, дело сдвинется с мертвой точки, но новая власть оказалась в этом заинтересованной не больше, чем было во времена Кучмы.

Гончаров:
- Если мы видим, что в Кыргызстане пока нет развитого гражданского общества, почему вы думаете, что может вообще состояться общественное телевидение? Ведь оно может существовать только тогда, когда общество может следить за его контентом. Когда будет работающий, а не парадный наблюдательный совет. Боюсь, здесь в нашей стране возможна элементарная подмена. Общественное телевидение может быть учреждено властью и остаться все тем же пропагандистским рупором.

Майчиев:
- Здесь надо сказать, что у нас не одно общественное телевидение, а два. Дело в том, что когда Курманбек Бакиев был еще не президентом, а исполняющим обязанности, он заявил, что общественное телевидение будет. Но когда понял, что придется отдать Национальную ТРК – канал КТР, быстро подменил тезис и сам учредил общественное телевидение на основе второго канала вещания – ЭлТР, работающего на базе областной телекомпании на юге страны. Сам назначил членов его совета. Общественность возмутилась, в Жогорку Кенеш был внесен и принят закон о создании государственного телеканала. Ключевым моментом была процедура отбора членов наблюдательного совета. И президент, и парламент выдвигают на их взгляд влиятельных общественных деятелей страны в этот орган. Наблюдательный совет утверждается парламентом, а генеральный директор – президентом. Но общество оказалось не готовым выдвигать своих кандидатов, рассмотрение вопроса перенесли
А ведь чтобы на таком канале появились новые качественные, разнообразные программы, отражающие проблемы общества, необходимы и экономические шаги. Кроме того, в государственную структуру Национальной ТРК кроме телеканала входят радио, газета, продюсерский центр. Трудовой коллектив КРТ против создания общественного телевидения.

Туркменов:
- В вопросе разгосударствления медиа необходимо продумать механизм, не нарушающий прав сотрудников. Я работал в государственном СМИ – газете «Слово Кыргызстана», одной из старейших в стране. Нам предложили вариант разгосударствлевания, сказав, что коллектив акционерного общества получит акции. Мы поначалу обрадовались. Но потом оказалось, что коллективу придется выполнить много условий. Например, выкупить здание редакции. В итоге мы нашли инвесторов, но правительство отказалось идти нам навстречу.

Миясаров:
- У меня есть ремарка относительно институтов гражданского общества. Я общался с двумя вашими журналистками, работающими в Фонде Сороса. Они сыпали безумным количеством терминов, очень красиво говорили. Но когда я их спросил, что конкретно они сделали за пять лет, которые работают, услышал в ответ - написали записку, которую потом передали в парламент. За пять лет одну записку, понимаете? С такой отдачей – о каком гражданском обществе можно говорить? Здесь я бы не хотел рекламировать наш фонд, но вместо провозглашения красивых инициатив мы занимается делом. Первоначально фонд действовал от организации Freedom House. У них был проект независимой типографии, которая, в конце концов, трансформировалась в общественный фонд «Центр поддержки СМИ». Сейчас мы работаем абсолютно без поддержки грантодателей, хотя с международными организациями сотрудничаем. А клиенты наших печатных и консалтинговых услуг есть не только в Кыргызстане, но уже и в республики Казахстан.

Майчиев:
- Но гражданское общество – это не только НПО. Это и предпринимательство, и культура. НПО может и не быть вообще, а гражданское общество при этом может существовать сильное. Например, большие проблемы с НПО в Казахстане по причине того, что никто не хочет уже там работать. Потому что зарплаты в государственных и коммерческих структурах выше. В Кыргызстане – иное дело: низкие зарплаты в госслужбе, а частные структуры немногочисленны. Поэтому здесь много НПО, сейчас это как бизнес. Но если бы не было гражданского общества, не было бы зачатков общественного телевидения, не было бы и типографии «Центра поддержки СМИ». Изначально у нас был монополист – государственная структура, и основная проблема была в том, что когда он хотел принимать заказ на печать – принимал, а не хотел – не принимал. Поэтому Freedom House создал альтернативную типографию. Теперь это уже два монополиста (смеется).
Не было бы гражданского общества, многие издания, НПО вообще бы не существовали. А сегодня многие вещи развиваются не благодаря властям, а вопреки их желанию – я имею в виду и президента, и парламент. Ведь именно депутаты не принимают закон об исключении статей «клевета» и «оскорбление» из Уголовного кодекса. Бывший президент Акаев четыре раза вносил в Жогорку Кенеш предложения об их отмене. И новый президент Бакиев вносит, как это было в нынешнем мае. А депутаты отклоняют. Наш Институт медиа представителя за три года рассмотрел более семидесяти дел по этим статьям. Если раньше только чиновники подавали в суд на СМИ с иском по защите чести и достоинства, то сейчас любой человек, считающий, что та или иная передача его оскорбила, имеет право подать в суд. И это благодаря гражданскому обществу.

Дорошенко:
- Какими законами, кроме упомянутых статей Уголовного кодекса, регулируется деятельность СМИ в Кыргызстане?

Карыпбеков:
- У нас очень простое законодательство. Всего четыре закона. Первый – «Закон о средствах массовой информации» 1992 года, единственные изменения к которому были приняты в 1993-м. Еще два закона – «О доступе к информации» и «О профессиональной деятельности журналиста» - были приняты в один день в 1997-м. Почти через 10 лет, в 2006 году – закон «О доступе к информации, находящейся в ведении местного самоуправления и государственных органов». Первый закон давал четкий перечень средств, при помощи которых можно распространять информацию, то есть, что можно отнести к СМИ. В нем есть почему-то книги, кино-и видео-студии. Но нет Интернета. В Киргизской республике пытались ввести законопроект об урегулировании Интернет-сферы в 2004 году, и тогда мы смогли организовать мощный аргументированный отпор. Минюст должен был разработать законопроект о том, что на сегодняшний день невозможно регулировать Интернет-сферу. На этом все и остановилось. А на сегодня в парламенте существуют два законопроекта, призванные отрегулировать Интернет Кыргызстана. Но их авторы, похоже, не совсем четко представляют, что именно в этой сфере регулировать. В пространстве киргизского Интернета существует много форумов и блогов, пользователи которых высказывают свою позицию очень откровенно. Когда там задели спикера парламента, он публично озвучил мнение, что пора бы уже регулировать все это. Вот тогда эти два законопроекта и появились. Но как это сделать юридически, в парламенте не знают. Депутаты лишь решили, что Интернет нужно отнести к СМИ, а автор одного из законопроектов и вовсе сформулировал: «Интернет и веб-сайты».

Сибирякова:
- Это уже похоже на глобальную цензуру. Ведь частную веб-страничку может завести любой человек, и он имеет право писать там то, что считает нужным.

Карыпбеков:
- Мы стараемся активно противостоять этому. Потому что, боюсь, к концу года весь Интернет в Кыргызстане может быть объявлен средством массовой информации. Дойдет до того, что мы и личную почту будем вынуждены регистрировать как СМИ.

Миясаров:
- Как только начались разговоры о том, что Интернет можно юридически признать СМИ, наше крупнейшее новостное агентство «АКИpress» тут же перерегистрировалось и сейчас юридически оно находится где-то в Канаде или США. Если вы зададитесь целью что-либо найти в Интернете в Узбекистане, стране, где проживает около 26 миллионов людей, что примерно в пять раз больше чем у нас, то – не найдете. Интернет там абсолютно не развит. Туркменистан – вообще обсуждать нечего. В Казахстане Интернет-сфера более-менее развита, но оппозиционных порталов у нас гораздо больше. На форумах можно прочитать ту информацию, которую никто никогда не опубликует в печати и не даст по телевидению. Зайдя на «АКИpress» и посмотрев в обсуждениях, как люди относятся к той или иной новости, можно представить реальное общественном мнение страны. Причем владельцы тоже пытаются все это регламентировать и убирают IP-адреса тех людей, у которых идет перехлест: нецензурщина и так далее. Потому что это имидж новостного агентства.

Дорошенко:
- Каким образом вы собираетесь противостоять безграмотным законодательным инициативам об Интернет-сфере?

Карыпбеков:
- Раньше мы объединяли игроков этой медиасферы, вырабатывали и предоставляли свои аргументы о том, что нельзя делать все так топорно, потому что это негативно повлияет на ситуацию со свободой слова в целом. Но сейчас, когда законопроект практически готов к принятию, мы поняли, что одних аргументов мало. Мы разрабатываем свои варианты решения вопроса, которые бы регулировали его более точечно. Если просто указать «веб-сайт», то это охватит абсолютно все сферы – и почту, и частные сайты. Позиция депутатов, которые выдвигают законодательные инициативы, при этом сами не особо в разбираясь в вопросе – это вбрасывание информации в медиаполе. Мы поначалу решили вообще не сотрудничать с властями: ведь получается, что крупнейшие профессионалы Интернет-рынка обсуждают проблему, предоставляют абсолютно полную информацию, и тем самым помогают себя же задавить. Но поняли, что предоставить власти возможность принять непродуманный закон и самой потом расхлебывать эту кашу – не выход. Сейчас мы инициируем круглый стол с авторами обоих законопроектов, чтобы попытаться все-таки вместе выйти из ситуации и не навредить развитию Интернета в Киргизской республике.
У нас ни в одном законодательстве нет слова «Интернет», пока оно только в пределах разговорного поля. И, чтобы обозначить его юридически, прежде всего нужно понять значение роли Интернета в правовом поле. Поэтому, сначала нужно выработать системообразующий закон, которого у нас нет. Как нет и единого органа в области информации, к которому можно было бы апеллировать. Необходимо принципиально решить, в какой отрасли законодательства это все может функционировать. Ведь новые технологии развиваются, Интернет затрагивает уже пользователей не только компьютеров, но и мобильной связи. Наш Закон «О связи» принят достаточно давно и там не только Интернета, но и многих других широко употребляемых сейчас в коммуникации терминов просто нет. Так что решить проблему Интернета через закон о СМИ получается просто технически невозможно. Мы это объяснили депутатам. Они ответили, что все понимают, но регулировать все равно будут.

Справка «ТК»:
«Интерньюс-Кыргызстан» выступил инициатором проекта «Институт Медиа-Представителя». Данный проект создан для развития, поддержки и защиты прав журналистов.

27 мая 2004 г. решением Рабочей комиссии, куда вошли представители Омбудсмена Кыргызской Республики, профессиональных медиаассоциаций, объединений юристов и Интерньюс, был избран Медиа-Представитель. Им стал Шамарал Майчиев, чей стаж в области юриспруденции насчитывает 17 лет. В 2002 году он был признан «Юристом 2002 года в Кыргызстане» на фестивале «Человек года - Выбор года». Участвовал в разработке ряда законов Кыргызской Республики и оказывал юридическую помощь журналистам и электронным и печатным СМИ КР.

Институт Медиа-Представителя – это система саморегуляции вопросов СМИ, которая бесплатно представляет поддержку СМИ и находится на службе общества. Сюда могут обратиться все средства массовой информации Кыргызской Республики. Медиа-представитель работает в рамках некоммерческой организации Интерньюс-Кыргызстан и рассматривает дела, связанные только со СМИ. Включая помощь СМИ во внесудебном разрешении возникающих споров, споров между СМИ и другими организациями; адвокатская защита СМИ и журналистов на суде; юридическая консультация для сотрудников СМИ; способствование расширению доступа к информации; разбор жалоб и заявлений на публикации в СМИ от граждан Кыргызстана и другое.

«Интерньюс-Кыргызстан»

Источник: Телекритика