Есть на нашем телевидении программы, которые никто не критикует... и не смотрит. А есть такие, которые активно ругают. Настолько активно, что можно смело говорить о популярности. О том, что чаще всего ставят в упрек «Нашей Казаше», рассказывает один из лидеров проекта Нуртас АДМАБАЕВ.

— Наверное, чаще всего вам говорят, что вы скопировали формат аналогичной российской передачи, вместо того чтобы придумать свое юмористическое шоу?
— Конечно! Почему-то наши люди могут спокойно смотреть «Суперстар», «Кто возьмет миллион», «Х-фактор» и их не раздражает, что это чужие проекты, за которые было еще и заплачено. У нас совсем другая ситуация: ребята из «Нашей Раши» не против. Мы бы согласились с тем, что это плагиат, если бы у нас оказались одинаковые герои.

— Кстати, почему у вас нет гаст­арбайтеров-узбеков?
— Да потому, что это было бы повтором. Даже наш гаишник принципиально разнится с рашевским — в отличие от российского он с удовольствием берет взятки. У нашего телезрителя, к большому сожалению, сложился стереотип, что все отечественное — по определению плохое. Очень трудно продираться сквозь этот скепсис. Так можно и про новости на любом канале сказать, что они «слизаны» с BBC, формат ведь тот же самый — сидит человек и рассказывает, что произошло за день.

— Упрекают за то, что проект на русском языке?
— Вот этого ни разу не было. Изначально, еще со времен участия в КВН, мы позиционировали себя как русскоязычный проект. Да, одно время у нас существовала программа «Кызык радиосы», но когда стартовала «Наша Казаша», мы его закрыли. Не хотелось распыляться и вызывать косоглазие у зрителей.

— Что еще вызывает здоровое негодование аудитории?
— Некоторых людей очень сильно раздражал учитель шала-казахского языка. И агашки подходили, и депутаты руководству канала жаловались: мол, вы позорите язык, какое имеете на это право! Но даже произнося пылкий монолог на эту тему, радетели казахского языка сбиваются на русскую речь. Это забавно. У нас потому и появился учитель, что проблема языка существует. Мы просто решили довести ситуацию до абсурда, показав учителя, который учит говорить на шоколад — чоколад, вместо одна бутылка — бiр бутилька и т. д.

— Но все-таки учитель исчез из вашей программы...
— Нам рассказали знакомые, что у детей в школе началось увлечение таким вот шала-казахским сленгом. Они стали умышленно разговаривать на этой жуткой смеси, потому что получалось смешно — «как в «Казаше». Вот тогда мы и отказались от этого героя.

— У вас есть автоинспектор, есть помощник руководителя, девушки — любительницы погулять за чужой счет. Почему в вашей «Казаше» нет ни министров, ни акимов... Это запретная тема?
— Никаких запретов нет. Но акимы и министры у нас на удивление безликие и не смешные, да еще и постоянно меняются. Если выйти на улицу и спросить прохожих, кто у нас сейчас министр, например, образования, то, уверен, мало кто ответит правильно. Смена чиновника самого высокого ранга ничего по сути не меняет, система работает по-прежнему.

— Откуда берутся шутки и сценки?
— Из нашей жизни. Иногда достаточно послушать, что говорят в кафе за соседним столиком девушки-чайки, очень много материала дают новостные программы. Ведь самое смешное — это то, как мы живем. Например, после зимней Олимпиады мы шутили, что Казахстан радуется одной серебряной медали так, словно собрал все золото. Что спортсмены едут на соревнования не за медалями, а за трехкомнатной квартирой.

— Самая популярная тема для шуток?
— Спорт и метро. А вообще всегда хорошо идут простые шутки. Например, чтобы сын не потерялся, отец дал ему имя Сатпаева48 квартира53.

— Как родители относятся к тому, что вы переодеваетесь в женскую одежду?
— У меня дома до сих пор в этих эпизодах переключают телевизор. Это такой молчаливый протест. Понимают, конечно, что это не от скуки или тайных желаний, но мама время от времени осторожно спрашивает: может быть, уже убрать этих героев? Но мы же не можем так поступить со зрителями. Они им нравятся, а мы вдруг откажемся. Это не по-деловому.

— Кто из вас самая симпатичная девчонка?
— Не буду говорить, что я... Гордиться нечем. Но не в обиду некоторым представительницам женского пола, когда после грима, в костюме я смотрю на себя в зеркало, то думаю, что мы посимпатичнее некоторых девушек.

— Автоинспекторы вас любят?
— Сначала сильно не любили, пытались останавливать, штрафовать. Зачем, мол, вы нас показываете в таком виде? Мы объясняли, что если вы не похожи на алчного гаишника Тенгебаева, то зачем переживать — в каждой профессии есть недобросовестные люди. А со второго сезона автоинспекторы как-то переменили к нам отношение. Тут важно еще рассмешить. Однажды я ехал из салона красоты, где мне сделали маникюр, очень спешил и, конечно, был остановлен автоинспектором. Я сказал, что не могу показать документы, потому что у меня лак сохнет. Он еще и напарника позвал посмотреть на меня.

— Если бы вы стояли на дороге с жезлом в руках, неужели не брали бы деньги?
— Не знаю... Наверное, брал бы. Мне знакомые, живущие в Эмиратах, рассказали, что, когда был пик кризиса и полицейским урезали зарплаты, они увидели арабского автоинспектора, который вел себя точно так же, как наши, — прятался за пальмой, надеясь поймать нерадивого водителя.

Ксения ЕВДОКИМЕНКО,

Источник: Газета "Время"