Представьте такой сюжет: девушка-журналист 156 см роста, не отличающаяся богатырским здоровьем и из всех спортивных секций в своей жизни посещавшая лишь секцию художественной гимнастики и спортивных бальных танцев, приходит в акимат и нападает на охранника с кулаками. Да так, что оставляет на его теле следы побоев и царапин.
Смешно? Не очень. Потому что именно так обрисовывают сотрудники акимата Шахтинска подробности визита корреспондента "Республики" по Карагандинской области в государственное учреждение. О том, как на самом деле развивались события, читайте в репортаже самой Ларисы Чен.
* * * * *
Хватал за руки, шибанул о стену
Выезжая ранним утром вторника по заданию редакции в город-спутник Караганды — Шахтинск, я и отдаленно не предполагала, какие «приключения» подарит мне этот солнечный июньский день. В Шахтинске мне надлежало побывать лишь в двух точках: А — в офисе ОО «Шахтерская семья», Б — в местном акимате. Однако жизнь внесла свои коррективы в задание редакции.
Первая часть задания прошла без сучка и задоринки. Председатель ОО «Шахтерская семья» Наталья Томилова рассказала о том прессинге, который устроили ей работники акимата шахтерского городка. При мне она позвонила арендодателю — хозяйке квартиры, которую якобы сотрудники отдела внутренней политики ставят перед выбором: либо выгонишь Томилову, либо лишишься опеки над ребенком. Из телефонного разговора можно было вполне определенно понять, что хозяйка и впрямь запугана.
С отснятым на камеру сотового телефона материалом, в сопровождении заместителя Томиловой — Тахира Мухамедзянова — я отправилась в акимат, чтобы дать возможность чиновникам высказать свою точку зрения на этот вопрос.
На часах, висящих над выходом из акимата, было без четверти двенадцать, когда мы подошли к дежурному, сидящему на своем посту.
Молодой человек был вполне приветлив, когда я предъявила свое служебное удостоверение и изложила цель нашего визита. По моей просьбе, он позвонил начальнику отдела внутренней политики Сандугаш Нурмагановой. Разговор их был недолгим и велся на казахском языке. Чем дальше шел разговор, тем менее дружелюбным становилось выражение лица охранника. Положив трубку, он сообщил, что чиновница отказывается от встречи со мной.
Я изъявила желание встретиться с заместителем акима Шахтинска — Егешевым. Охранник набрал номер. Ситуация повторилась. Тахир Мухамедзянов предложил попробовать встретиться с акимом. Охранник позвонил в приемную. После этого разговора его лицо приобрело совсем уж отчужденное выражение. Он стал объяснять, что нас никто в акимате видеть не хочет. Я достала сотовый телефон, включила камеру...
Какое-то время охранник, занятый разговором с моим спутником, не обращал внимания на то, что его снимают, но неожиданно его внимание привлек красный огонек. Со свирепым выражением лица он встал из-за стола и со словами «Выключите камеру!» кинулся ко мне. Интуитивно поняв, что надо защищаться, я выключила камеру и спрятала телефон за спину.
То, что произошло потом, помню смутно, как дурной сон. Охранник — довольно высокий, ладного сложения парень — крепко схватил меня за руки и стал вырывать из моей руки телефон. Я кричала, сопротивлялась, но силы были явно неравны. Не помогли ни крики посетительницы акимата, которая попыталась защитить меня, ни старания Тахира вырвать меня из рук дежурного. Парень с силой, очень больно хватал меня за руки, при этом пару раз шибанул о стену, и упорно рвал из моей руки «сотку». Меня хватило минуты на полторы обороны.
Далее охранник выхватил телефон, поднял его над головой и стал нажимать на кнопки, очевидно, пытаясь найти и стереть видеофайл. Я кричала, что он не имеет права, что телефон — моя собственность, делала попытки дотянуться и выхватить мобильник, но он отталкивал меня свободной рукой. Успокоился он только тогда, когда Тахир направил на него свой телефон, делая вид, что снимает происходящее.
«А вас никто не трогал!»
Дежурный тут же вернул мне вещь и спокойным голосом объявил: «А вас никто не трогал!» В ответ на что пожилая посетительница акимата возмущенно закричала, что это неправда и что она готова хоть где рассказать о том, как все было на самом деле. В фойе акимата на крики сбежались сотрудницы учреждения. Все они стояли в сторонке и с интересом наблюдали за происходящим.
Я лихорадочно набрала номер редактора и срывающимся голосом рассказала ей о ЧП. После по ее совету записала данные сознательной женщины-свидетельницы и попыталась выяснить имя своего обидчика. Не тут-то было! С еще большим упорством, чем выдирал у меня из рук телефон, он твердил: «Приедет начальник, с ним разговаривайте».
Я чувствовала себя неважно, и приезда всезнающего начальника мы дожидаться не стали. Тахир отвез меня в офис «Шахтерской семьи», где мне стало окончательно нехорошо и я упала в обморок. Придя в себя, я узнала, что перепуганная насмерть Наталья Владимировна вызвала «скорую».
Поскольку в обмороки я падаю периодически из-за болезни сосудов, а лекарств мне при этом нельзя никаких в связи с аллергией, приехавшая на вызов врач не смогла ничем помочь. Она лишь констатировала повышенное артериальное давление, учащенное сердцебиение и рекомендовала покой. Но покой в тот день мог мне только сниться.
Вскоре подъехали прознавшие о произошедшем коллеги — журналисты интернет-портала Stan.tv. Вместе с ними я снова отправилась в акимат. Моего «противника» в холле уже не было. Зато были трое парней в форме, которые решительно заявили, что съемка в здании запрещена. Кроме того, их «предводитель» объявил нам, что начальник отдела внутренней политики с нами разговаривать не будет, а на меня охранник, дежуривший утром, написал рапорт — дескать, это я на него напала, поцарапала, и все сотрудники акимата могут это подтвердить. С этим мы и уехали в местный отдел полиции.
Мое заявление долго рассматривали в дежурной части. Полицейские кому-то звонили, приходили новые люди, за стеклом образовался целый «консилиум», увлеченно читающих бумагу за моей подписью. Мы уж серьезно встревожились, примут ли вообще мое заявление? Но тут вышла следователь, и заявление мое все же приняли.
Следователь выписала мне направление для прохождения судебно-медицинской экспертизы и сообщила, что экспертизу нужно снять в течение двух часов, иначе она будет недействительна. «Мало ли, что вы с собой сделаете за это время», — с милой улыбкой сообщила мне она.
В городской больнице Шахтинска эксперта, естественно, уже не оказалось, ведь туда мы добрались после 19.00. Меня осмотрел травматолог, который завел карточку. А мне посоветовал завтра с утра проходить экспертизу по месту жительства, то есть в Караганде.
Только после этого, разбитая от усталости, я отправилась домой...
«Они всегда так говорят!»
Следующий день после дня «Ч», когда на меня напал охранник акимата Шахтинска, оказался не менее насыщенным. Всю первую половину дня я провела у медиков, вторую — отвечала на телефонные звонки.
Еще не до конца оправившись от потрясения, перенесенного в Шахтинске 15 июня, я проснулась на следующий день с ощутимой болью. Болели руки, плечи, шея, спина.
Прихватив направление на судебно-медицинскую экспертизу, отправилась в травмпункт Карагандинского областного медицинского центра. Осмотрев меня, врач рекомендовал «отлежаться», выписал мази и открыл больничный лист. Но «отлеживаться» до прохождения той самой СМЭ было явно рано. А посему я отправилась центр судебно-медицинской экспертизы.
Молодой врач-эксперт внимательно осмотрел мои руки, замерил линеечкой все синяки, кровоподтеки. Его помощница под диктовку медика добросовестно внесла данные в акт.
- То, что вас хватали за руки, не подлежит сомнению! — уверенно заявил работник судебно-медицинской экспертизы.
Когда же я рассказала ему о заявлении представителей охраны акимата Шахтинска о том, что это якобы я напала на дежурного, открыто рассмеялся: «Они всегда так говорят!» Составив акт, он сообщил, что забирать его будет следователь, который выписала направление. А мне посоветовал впредь остерегаться таких ретивых охранников.
Придя домой, больше всего я мечтала выполнить рекомендацию травматолога, то есть отлежаться. Но не тут-то было. Телефоны разрывались от звонков. Звонили коллеги-журналисты, возмущенные произошедшим представители общественности, друзья, знакомые, узнавшие из СМИ о вчерашнем инциденте.
Был звонок и из пресс-службы акимата Карагандинской области. Меня заверили, что возмущены случившимся, что моя правота в данном вопросе не оспаривается и что аким Шахтинска в ближайшее время позвонит мне с извинениями.
Сказать по правде, извинения акима Шахтинска меньше всего были нужны мне после того, как я узнала, что он видел своими глазами безобразную сцену и не вмешался, не попытался даже проявить себя не как чиновник, а как мужчина, в конце концов! Ведь на его глазах били женщину! Тем не менее, собрав волю в кулак, я уступила просьбе представителей областного акимата и сказала, что выслушаю этого «чудо-мужчину» — акима прославленного города Шахтинска.
Однако аким не соизволил позвонить. На городской телефон позвонила женщина, которая, не представившись (сказала только: «Это вас из Шахтинска беспокоят»), требовательным тоном сообщила, что аким Шахтинска ждет меня через час.
Возмущенная такой постановкой вопроса, я сказала, что по вине их акима нахожусь на больничном, и ехать никуда не могу и не хочу. В ответ услышала: «Акима вчера не было на месте».
«А свидетели говорят, что он не только был на месте, но и видел то, как меня били, но предпочел уйти!» — парировала я. Женщина помолчала в замешательстве. Потом вымолвила: «Я передам акиму, что вы отказываетесь к нему приехать!»
...Сейчас намерена пройти полное медицинское обследование, потому что чувствую себя неважно. У меня появились головные боли, на лице на нервной почве проявилась сыпь.
Впрочем, как сообщили мне мои коллеги-журналисты, сотрудники акимата утверждают, что на теле охранника, который победил меня в неравной схватке за телефон, тоже есть следы моего варварства. Не удивлюсь, если он подаст на меня в суд за избиение. Ведь у него есть образец «мужского поведения» — аким Шахтинска, который, как говорят свидетели, поспешно ретировался при виде того, как бьют женщину.
Источник: ЦЭЖ