С 4 февраля вступает в действие закон «О внесении изменений и дополнений в некоторые законодательные акты Республики Казахстан по вопросам дальнейшей гуманизации уголовного законодательства и усиления гарантий законности в уголовном процессе». Закон предусматривает введение в Казахстане института административной преюдиции.
Президент прессозащитной организации «Адил соз» Тамара Калеева в интервью радио Азаттык пояснила суть вводимых поправок и их отдельные положения. Она считает, что новый закон по вопросам гуманизации уголовного законодательства позволит усилить давление на журналистов. По ее словам, принятые поправки создают для этого законодательные основания.
«НА ГОД ЗАТКНУТЬ РОТ ЖУРНАЛИСТУ»
— Госпожа Калеева, прежде всего поясните, пожалуйста, почему этот закон вступает в силу именно 4 февраля.
— Этот закон вступает в силу, как четко сказано, через десять дней после его официальной публикации, которая состоялась 25 января в «Казахстанской правде». Вот мы и отсчитали десять дней.
— Что представляет собой институт административной преюдиции?
— Это новая статья в уголовном кодексе, она называется «Административная преюдиция». В ней сказано: «В случаях, предусмотренных Особенной частью настоящего кодекса, уголовная ответственность за преступления, не представляющие большой общественной опасности, наступает, если деяние совершено в течение года после наложения административного взыскания за такое же административное правонарушение».
Что это означает? Если вы в первый раз
— Госпожа Калеева, получается, что эта гуманизация касается не только уголовного, но и административного законодательства?
— Вот именно. Однако в административном законодательстве подобных поправок не принято...
— Означает ли это, что человек, совершивший преступление небольшой тяжести, может оказаться неподсудным ни по уголовному, ни по административному законодательству, поскольку в уголовный кодекс подобные поправки уже внесены, а в административный кодекс еще не внесены?
— Думаю, что если на вас заведут такое дело, то судья найдет для него в первый раз какую-нибудь административную статью. Тем более что в подобном случае у судьи, наоборот, появляется очень большой простор — какую статью административного кодекса применить. В административном кодексе куча статей, по которым наказывают журналистов и редакции СМИ.
Во второй раз, если такое же правонарушение совершено в течение года, у судьи уже и вовсе не будет проблемы найти соответствующую уголовную статью.
— В уголовном кодексе есть понятие «преступление небольшой тяжести». В поправках, которые вступят в силу 4 февраля, говорится о преступлениях, «не представляющих большой общественной опасности». Можно ли считать эти понятия логически и юридически тождественными?
— С логической точки зрения тождественность этих двух понятий недостаточно очевидна. С юридической точки зрения я полагаю, что законодатели имели в виду именно их тождественность. Во всяком случае, в уголовном кодексе приводится определение только понятия «преступление небольшой тяжести». Согласно статье 10 уголовного кодекса, «преступлениями небольшой тяжести признаются умышленные деяния, за совершение которых максимальное наказание не превышает двух лет лишения свободы».
— Если «преступление небольшой тяжести» будет совершено повторно не в течение года, а на следующий год, то, согласно принятым поправкам, к какой ответственности будет привлекаться обвиняемый?
— Точно такая же — административное наказание. И точно так же журналист в течение года будет находиться в эдаком подвешенном состоянии, над ним постоянно будет висеть дамоклов меч в виде угрозы уголовного преследования, и он постоянно будет бояться сказать неосторожное или смелое слово. Иначе говоря, это фактически означает на год заткнуть рот журналисту. Тем более что подобные судебные решения нередко выносятся необоснованно.
«КУРАМШИН СИДЕЛ ЗРЯ...»
— Госпожа Калеева, кто из журналистов был осужден по статье «Клевета», которая ныне подпадает под административную преюдицию?
— Четыре года тому назад по такой уголовной статье был осужден фрилансер газеты «Эпоха» Вадим Курамшин. Сейчас он на свободе, занимается правозащитной деятельностью. Если бы институт административной преюдиции действовал уже тогда, то он получил бы за свою публикацию только административное взыскание.
— На сайте вашей организации в одних случаях приводятся конкретные пункты уголовного кодекса, которые подпадают под административную преюдицию, в других случаях указывается, что статья полностью подпадает под нее. Что это означает?
— Это означает, что в той же статье «Клевета» из трех ее пунктов под юридическую преюдицию подпадают только два первых ее пункта, где предусмотренное наказание не превышает двух лет тюрьмы. Третий пункт этой статьи предусматривает наказание до трех лет тюрьмы. Если вы подпадаете под действие этого пункта статьи «Клевета», то вам уже никакая административная преюдиция не поможет — вас осудят по уголовной статье.
Но вот все пункты статьи «Оскорбление», как и статей «Оскорбление представителя власти», «Нарушение порядка организации и проведения собраний, митингов, пикетов, уличных шествий и демонстраций» и «Неуважение к суду», подпадают под административную преюдицию, поскольку они предусматривают наказание только до двух лет тюрьмы.
— Можно ли считать, что главный редактор газеты «Алма-Ата Инфо» Рамазан Есергепов мог бы попасть под административную преюдицию, если бы тогда действовал институт административной преюдиции?
— Хотелось бы сказать, что — да, однако скажу, что — нет. Ему дали три года тюрьмы. В связи с этим можно даже не искать статью уголовного кодекса, которую применили к нему. Потому что три года — это три, а не два года. Следовательно, к нему применили статью, которая не подпадает под понятие преступления «небольшой тяжести».
Другое дело, что мы, правозащитники, считаем, что Рамазан Есергепов был осужден ни за что, точнее, за выполнение своих профессиональных обязанностей, обязанностей журналиста. Что не является уголовно-наказуемым деянием. Наоборот, преступлением является препятствование профессиональной деятельности журналиста.
ДАМОКЛОВ МЕЧ
— Какие статьи уголовного кодекса, подпадающие под административную преюдицию, в большей степени касаются журналистов и СМИ?
— Преступления, в совершении которых чаще всего обвиняют журналистов, — это клевета и оскорбление. Мы считаем, что принятый закон не решил эту проблему. Он только усугубил давление на журналистов тем фактом, что после первого административного решения журналист будет практически парализован в своей профессиональной деятельности. Мы считаем, что вопрос надо решать принципиально, надо решать честно и вообще убирать из уголовного кодекса эти статьи.
Все статьи, которые предусматривают повышенные меры защиты должностных лиц, достаточно свести в одну статью. То есть здесь субъективизм присутствует изначально: хочет человек — подает гражданский иск, хочет иначе — подает заявление об уголовном преследовании.
И вот этот субъективизм необходимо устранить, необходимо всё это перевести в разряд гражданских споров, чтобы люди на равных решали — было унижение чести и достоинства или не было? Если было, то в умышленной или нечаянной форме? И в зависимости от этого выносить решение, которое не связано с угрозой лишения свободы.
То есть уголовная ответственность за клевету — это тот дамоклов меч, который висит над всеми нашими журналистами, который парализует конституционный принцип свободы слова. И это всё необходимо убирать.
Мы в прошлом году делали свои законодательные предложения, направляли их в парламент, выступали в СМИ, на конференциях и так далее. Но, к сожалению, люди, которые решают принципиальные вопросы реформирования законодательства (я даже не уверена, что это только депутаты), они не хотят предоставлять журналистам творческую самостоятельность. Они хотят их пугать, пугать возможностью посадить в тюрьму любого журналиста. И это, конечно, противоречит интересам нашего общества и противоречит тем обязательствам, которые Казахстан взял на международной арене.
ЛИШНЯЯ СТАТЬЯ КАЗАХСТАНА?
— Как вы считаете, не является ли излишней статья уголовного кодекса о защите чести и достоинства президента?
— Мы прекрасно понимаем сегодняшнюю ситуацию. В сегодняшней ситуации ставить вопрос вслед за уважаемыми международными организациями о том, что необходимо выбросить из уголовного кодекса эту статью об уголовной ответственности за покушение на честь и достоинство президента, — это значит «плевать против ветра». Ничего, кроме взрыва «негодования» и порицания, мы не получим. Так зачем нам будировать этот вопрос?
— Что по данному вопросу говорят международные организации?
— У нас очень много международных стандартов, очень много анализов казахстанского законодательства, в том числе сделанных экспертами ОБСЕ. Очень много рекомендаций по ним экспертов ОБСЕ, ООН и других международных организаций, где говорится однозначно: повышенные меры защиты высших должностных лиц страны противоречат принципу равенства всех перед законом, необоснованно ограничивают развитие свободы слова в стране и вообще не должны существовать в демократических светских государствах.
— Вы не боитесь выглядеть пессимистом?
— Нет, не боюсь. Тем более что я таковым не являюсь. Хотя для оптимизма сейчас не так много оснований. Другое дело, что я реально смотрю на мир и адекватно выражаю свое мироощущение. Всё это можно выразить кратко: я не исключаю ухудшения ситуации со свободой слова, но надеюсь на ее улучшение.
Источник: Радио Азаттык
