Интервью киргизского юриста, специалиста в области правового обеспечения деятельности СМИ Акмата Алагушева Информационному Агентству REGNUM.

ИА REGNUM: Какова ситуация со свободой слова в Киргизии?

Что сейчас происходит? Ничего не происходит. Приняли закон, который задушил свободу слова? Нет. Другое дело, что, да, прошедший год ознаменовался таким негативным явлением, как нападение на журналистов, вплоть до смерти. Но здесь опять многие могут сказать «а есть ли связь между профессиональной деятельностью и произошедшим?». Я считаю, что если журналист уходит из жизни не по своей воле и даже если доказан факт самоубийства, то это все равно плохой сигнал, и что это может повлиять на так называемый уровень свободы слова, тормозит журналистику. Потому что любой журналист, который видит, что происходит, всегда задумывается, стоит ли ему дальше заниматься этим делом, насколько глубоко им заниматься, насколько правдиво нужно это делать и так далее. Поэтому когда мы говорим о свободе слова, все надо рассматривать вкупе и в первую очередь, конечно же, обращаться к властям, которые в принципе должны обеспечивать не только журналистам, но и всем гражданам определенную безопасность. Но все же к журналистам должно быть отношение более пристальное. Есть люди от власти, которые говорят, что давайте узнаем, сколько было убито врачей, учителей и т. д. Понятно, что нельзя отделять одну профессию от другой по принципу кто полезней, кто нет, но в любом случае журналистика — это профессия, связанная с определенными рисками, потому что в рамках своей профессиональной деятельности журналист вторгается в некую сферу, попадание в которую может быть нежелательно для чьих-то интересов. Понятно, что риск тут большой и могут быть какие-то последствия.

ИА REGNUM: Почему, по вашему мнению, часть журналистов и СМИ даже не упомянули о смерти Геннадия Павлюка?

Я этого знать не могу, а домысливать не нужно.

ИА REGNUM: Солидарны ли журналисты в Киргизии?

Считаю, что нет. Конечно, какая-то солидарность присутствует, но она слабая.

ИА REGNUM: Каковы тенденции в сфере СМИ — усиление цензуры или, наоборот, расширение свободы слова?

Я не мастак давать подобные прогнозы, и думаю, что вряд ли какой-то юрист сможет ответить на этот вопрос прямо. Жизнь покажет. То, что все ухудшается, да, идет самоцензура. Свобода слова немного потеряла свои позиции, если сравнивать с 2006—2007 годами. Это однозначно. Вообще, рассуждая об уровне свободы слова, необходимо понимать — либо мы говорим о законодательстве, либо говорим о том, как оно исполняется. Да, у нас есть закон о доступе к информации, хороший закон, но уровень его исполнения нулевой. Государство, которое должно исполнять этот закон, его не исполняет. Скажем, тот небольшой процент судебных споров по предмету непредоставления информации либо неполной информации — это капля в море. По большому счету, закон не исполняется чиновниками госорганов на разных уровнях, некоторые из них даже не знают о нем, а если и знают, то понаслышке: сами его не видели, не читали и не знают этот закон. В регионах он просто третируется, и сигналы к нам приходят. До принятия данного закона некоторые лица предоставляли информацию в двух-трехдневный срок, а узнав, что теперь у них есть две недели, говорят <ждите>, и это некий цинизм — у меня есть две недели, так я тебе эту маленькую информацию дам через две недели или через 10 дней. И некоторые ищущие и пишущие люди говорят, что стало даже хуже. Это говорит об общем уровне понимания важности проблемы или ее не понимания.

ИА REGNUM: Что есть позитивного в этом плане?

Позитива нет, абсолютно, совсем нет, потому что на последнем заседании одной из фракций парламента на ковер вызвали правительство, и был поднят вопрос об исполнении закона о свободе слова, так им поставили <двойку>. Закон начал работать с 2007 года, а он не исполняется. Если мы говорим об уровне доступа к информации, то, возможно, кто-то и будет ее давать, и дают, но вопрос в том, насколько те или иные чиновники дают ее полно или неполно. Определенная статистика есть у некоторых организаций, которые этим занимаются, но это все равно неполная картина, потому что те факты, которые публикуются или озвучиваются, больше по столице. Понятно, что головные министерства, ведомства, конечно, более дисциплинированы, но в регионах диаметральная противоположность.

ИА REGNUM: Вам знакома ситуация с российскими СМИ, как в России исполняется закон о свободе слова, о доступе к информации?

Мне сложно говорить о России, я не знаю, что там происходит. Закон о доступе к информации у них принят, но он вступит в силу только с лета 2010 года. Формулировка о доступе журналистов к информации была заложена в законе о СМИ. В Киргизии этого не было. Конечно, российские эксперты заявляют, что закон есть, и есть процедуры, сроки, но закон ориентирован больше на чиновников. Там обязанности в основном у органов госвласти, и ответственность больше накладывается на них. У чиновников есть обязанности, значит у журналистов есть права.

ИА REGNUM: Сейчас в Киргизии интенсивно развивается гражданская журналистика, растет количество блогов. Уже раздаются призывы ряда депутатов с требованием прировнять сайты к СМИ, со всеми вытекающими последствиями. Как вы к этому относитесь?

Появление блогеров — это естественное дело. Но цензура появляется неспроста, любой журналист не просто так перестает активно освещать ту или иную злободневную тему. Информационные агентства 24.kg или АКИpress закрыли свои форумы, потому что на них надавили. Они тихой сапой сами закрыли форум, не было никакого предписания, никакого документа, хотя форум — это сильнейшая, мощнейшая площадка. То, что там была ненормативная лексика, — естественно. Вся Европа и Америка в свое время прошли через это, ненорматив был, все его читали, а потом он надоел и все — естественный процесс. Это настоящая цензура, это удар по свободе слова. Существует много людей, которые хотят ввести интернет в какие-то рамки, но этого не получится, потому что ни в одной стране его не регулируют, и это невозможно. Я думаю, заставить блогеров замолчать будет сложно, почти невозможно. И то, что на больших сайтах нет форумов, — это большой минус для свободы слова. Я могу выразить предположение, как это все происходило, почему они закрылись — просто одна из силовых структур, побеседовав с хозяевами, мирно договорилась. Это можно назвать самоцензура, потому что вслух никто не скажет, что такое было. А они не желают проблем, считают, что отсутствие форума не помеха, хотя, наверное, все же помеха. Некоторые читатели приходили на этот портал, чтобы пообщаться. Думаю, сайты даже потеряли в аудитории.

ИА REGNUM: Что дает СМИ наличие официального свидетельства о регистрации?

На самом деле свидетельство о средствах массовой информации, бумага, ни о чем не говорит. Обязательства по этой бумаге не шибко большие. В Киргизии в этом отношении либеральное законодательство, которое нам осталось с недалекого прошлого. При возможности, при каких-то обстоятельствах всегда можно закрутить гайки, основываясь на так называемом либеральном законе.

ИА REGNUM: Насколько знают свои права сами журналисты, редакторы?

Если брать главных редакторов, то среди них мало кто прочитал его от корки до корки. В принципе, этот закон не для них, а больше для тех, кто потом разгребает последствия публикации той или иной статьи, — юристов. Они-то знают, а журналисты —  нет. В институтах им это не объяснили. В первую очередь надо понимать суть того, что называется журналистикой.

ИА REGNUM: Нужен ли каждой редакции свой юрист?

Нет, потому что в этом случае встает вопрос о самоцензуре. Он будет тормозить выход тех или иных материалов, будет немного врагом главному редактору или тому или иному журналисту. Но если речь идет о большой, скажем, телекомпании, то присутствие юриста вполне возможно.

Акмат Алагушев работает в сфере защиты СМИ и журналистов с 2000 года. С 2000—2006 гг. работал в ОО «Интерньюс Кыргызстан». Принял участие более чем в 30 судебных исках (делах), где одной из сторон были СМИ или журналисты. Больше половины из них прошли две, либо все три инстанции. С 2006 г. по настоящее время юрист Общественного Фонда «Институт Медиа Представителя». Алагушев организовывал и участвовал в капании по декриминализации «клеветы» (ст. 127 УК КР), принимал участие в разработке законопроекта «О НТРК» (общественное телевидение), принимал участие в рабочей группе по внесению изменений и дополнений в Закон «О телевидении и радиовещании».

Источник: Regnum.ru