Есть не так много людей, которые существенно повлияли на развитие независимой журналистики в России. Манана Асламазян, исполнительный директор «Интерньюс-Европа», среди них. Она работала с русскими журналистами более 15 лет. Ее российская неправительственная организация «Интерньюс-Россия», входившая в международную ассоциацию «Интерньюс Интернешнл», была долгое время местом, где корни свободной журналистики культивировали, и где они становились сильнее.

Не удивительно, что «Интерньюс-Россия» стала бельмом на глазу для Путинского режима, который сделал все мыслимое и немыслимое, чтобы избавиться от неконтролируемого островка свободы. Против г-жи Асламазян были выдвинуты абсурдные обвинения в контрабанде (позднее они были сняты Конституционным судом), и ей пришлось покинуть страну. Атаки на «Интерньюс-Россия» нарастали. В итоге Интерньюс был вынужден закрыть свой офис в Москве.

Но это не означает, что прекратилась деятельность, направленная на эту территорию. Российские журналисты не забыли Г-жу Асламазян и присудили ей премию ТЭФФИ за личный вклад в развитие российского телевидения в 2010 году.

— У Бориса Ельцина было много различных недостатков, но мы можем считать период его президентства периодом относительной свободы слова в России. Что Вы считаете поворотным моментом, когда Россия начала идти к нынешней ситуации?

- На этот вопрос, как и на множество подобных вопросов, нет однозначных и четких ответов. У каждого свой ответ... И он всегда субъективен и очень зависит от твоих собственных убеждений, от критериев, по которым ты определяешь степень свободы, от твоего опыта и знания мирового контекста. Я считаю, что процесс превращения российских СМИ в то, что мы имеем сегодня, был длительным и постепенным.

Я могу высказать только свое собственное мнение, и оно, конечно, не совпадет с мнением многих. И я не историк и не теоретик. Я даже не журналист. Я попала в этот мир как раз в самом начале 90-ых из вольной театральной среды, и пришла туда как менеджер, администратор... Всему, что я сейчас понимаю про журналистику, я училась вместе со всеми, кто делал тогда новые российские СМИ. Сейчас многие называют эпоху Ельцина лихими 90-ыми... Но именно эта эпоха дала начало огромному количеству новых телекомпаний, газет, радиостанций...

Именно эпоха Ельцина дала стране новый закон о СМИ, без которого не было бы сегодня ни Эха Москвы, ни НТВ, Новой газеты и СТС.

Этот закон, который до сих пор я считаю одним из лучших основополагающих законов России, действует до сих пор и настолько фундаментально демократичен, что, несмотря на многочисленные поправки, все равно позволяет верить, что качество СМИ может стать лучше, и зависит это улучшение, прежде всего, от самих журналистов.

Но когда же начались процессы, которые сегодня, спустя 20 лет, привели к состоянию СМИ, которое не устраивает все слои общества, конечно, по разным причинам, часто прямо противоположным?

Мне кажется, когда в начале перестройки журналисты получили свободу, они совершенно не были к ней готовы. Вольный воздух кружил всем головы. Было можно все... но не было денег, не было необходимого количества медиа менеджеров, способных организовать усточивую медиа компанию, не было профессионализма нового качества и, самое главное, не было запретов. Молодая российская журналистика не хотела пользоваться старыми правилами пропагандисткой советской журналистики и, вместо понятий «свобода и ответственность», взяла на вооружение понятия «свобода и вседозволенность». Российская журналистика того времени была бедной, азартной, голодной до работы, неопытной, особенно в регионах. Но самое главное, она не задумывалась тогда о роли СМИ в обществе, о природе демократии, о профессиональной солидарности и этических нормах. В России была новая власть, которая казалась «своей» для новой журналистики, которая эту «свою» власть поддерживала, прощала ей ошибки и не всегда замечала, что сама при этом нарушает необходимую дистанцию взаимоотношений с властью...

С годами, по мере того как развивалась страна, в медиа пришли новые владельцы, которые заменили группы журналистов-энтузиастов, делающих свои СМИ. В середине 90-ых, в эпоху информационных войн, плюрализм мнений, существующий в России, уже достигался за счет разнообразия интересов новых владельцев СМИ. И при определенном усердие, просмотрев и прочитав некоторое количество источников, у граждан могла сложиться довольно сбалансированная картина мира.

Интересы владельцев того времени были не коммерческими, а политическими. Владельцы перекупали журналистов друг у друга, предлагая иногда баснословные гонорары, желая укрепить свое влияние. Многие журналисты даже не почувствовли, как ими манипулировали. Им было приятно хорошо зарабытывать и чувствовать силу своего влияния. Именно тогда возникло понятие «политический заказ». И стала разрушаться еще одна преграда, необходимая для существования сильного журналистского сообщества,...между настоящей журналистикой и большими деньгами...

Российская журналистика стала стремительно терять свой авторитет...

Безусловно, каждый из тех, кто пытается анализировать историю российской журналистики, может назвать несколько знаковых событий, которые наиболее ярко характеризуют эти процессы.. Для кого-то это первая чеченская война, для кого-то выборы Ельцина 96 года, для кого-то разгром НТВ и пресловутый «спор хозяйствующих субьектов»...

Для меня лично необратимые последствия начались именно в 2001 году, когда наступил «закат олигархов», когда госудрственная бюрократическая машина сильно активизировала свой контроль над СМИ, когда начался процесс индустриализации СМИ, когда развлечение стало основным содержанием и когда лозунг «развлекайте, обогощайтесь, но не лезьте в политику» взяли на вооружение главные телевизионные начальники...

— Вы дали очень четкое и точное описание развития русских СМИ, которые прошли путь от перестройки, через попытки создания свободных средств массовой информации, к текущей ситуации, напоминающей нам иногда период «застоя». Особенно если говорить о государственных СМИ. Как вы думаете, большинство россиян довольны нынешним положением дел? Разве они не скучают по временам, когда русское ТВ и печатные СМИ были действительно интересным зеркалом общества?

- Медиа в России не ругают только очень ленивые люди и бабушки, которые любят смотреть сериалы... Остальная более или менее активная часть постоянно во всех опросах высказывает крайне негативное отношение к медиа в целом. Но, если копнуть поглубже и попытаться понять причины этого недовольства, станет понятно, как сегодня разобщено российское общество и какие в нем разные оттенки этого недовольства.

Консервативная часть населения ругает СМИ (в основном, конечно, электронные) за снижение моральных норм и пропаганду чуждого россиянам западного образа жизни... Интеллектуалы с тоской вспоминают образовательные программы советского телевидения и радио.

Демократы ругают за качество информационного вещания, в котором абсолютно отсутствует разнообразие точек зрения в обществе, за наличие черных списков лиц, которых нельзя приглашать в эфир...

Критики ругают за общее снижение интеллектуального уровня, за то, что российское телевидение сегодня создает виртуальную реальность, не имеющую ничего общего с реальной жизнью страны...

В общем, ругают все. Но при этом странным образом смотрят, обсуждают. Зрители ссылаются на новости, как на факт, и при этом не верят, подозревают в сокрытии или искажении действительности. Эту специфическую особенность сегодняшней России трудно объяснить. В российском обществе сегодня, как никогда, сильно недоверие к власти настолько сильно и присутствует уверенность в том, что власть контролирует все медиа. Но так же сильна зависимость общества от власти, и поэтому сообщения в медиа воспринимаются как необходимые сигналы для принятия собственных решений. Я не могу рациональным образом объяснить этот феномен доверия/недоверия... Оно видимо восходит из исторических корней..

Могу только сказать, что наблюдается очень высокий отток от телевидения, особенно молодежи... Уход в интернет, что, конечно, очень радует, потому что сегодня разнообразие мнений можно наблюдать только в отдельных, редких средствах массовой информации и в блогосфере...

— А что российские журналисты? Некоторые из них заплатили за свое независимое мнение самую высокую цену, остальные сталкиваются с проблемами каждый день, некоторые поменяли прежнюю профессию или оставили политические темы, но какую позицию занимает большинство из них? Неужели они забыли полностью, как журналистика выглядела несколько лет назад?

- Россия, конечно, очень большая страна, и сегодня в ней функционируют несколько тысяч средства массовой информации. Рынок огромен, насыщен и разнообразен. И трудно давать однозначные оценки всему журналистскому сообществу. Но я думаю, за редким исключением, большинство российских журналистов понимает разницу между настоящей, качественной журналистикой и тем, что мы сегодня наблюдаем в прессе. К сожалению, у многих профессиональных людей нет возможности трудиться так, как они хотели бы.. Они, конечно, скучают по прошлому, но пытаются найти себе оправдание...а у многих молодых к необходимости приспосабливаться прибавляется еще отсутствие профессионального мастерства.

— Свобода слова — очень хрупкий цветок, и он нуждается в уходе и соответствующих условиях. Трудно развивать свободу слова в современной России. Вероятно, получив урок из истории перестройки, правящие круги очень хорошо понимают, что свобода слова представляет начало конца каждого тоталитарного или автократического режима, поэтому вряд ли возможно, что ситуация будет улучшаться в ближайшем будущем, и свободное мнение, представленное публично, будет преследоваться. Или есть шанс, что ситуация может измениться?

- На ближайшее время нет никаких надежд. Самоцензура, состояние цинизма и неверия в собственные силы — болезни, которые лечатся долго и трудно.. Но кто знает. В современной России какие-то вещи меняются иногда очень быстро... Вчера все думали, что мэр Москвы Лужков несменяем, а сегодня все кому не лень критикуют его и отменяют его решения. Несколько дней назад к дню рождения В. Путина студенты факультета журналистики МГУ выпустили календарь где полураздетые студентки признаются ему в любви. А еще через несколько дней другие студентки того же факультета журналистики выпустили другой календарь с другими вопросами: «Кто убил Политковскую» и «Когда освободят Ходорковского»

Поэтому прогнозировать что-то — крайне неблагодарное занятие. В приципе, как и у всех — у меня все же есть надежда на новое поколение, не зараженное этим цинизмом, которое задает пока вопросы без ответов на календаре.. Но, может, они скоро начнут искать ответы не только для себя, но и для своей аудитории. И конечно помочь им в этом может Интернет, блогеры, гражданская журналистика.. Ведь если информация появилась в Рунете, то традиционным медиа все труднее сделать вид, что ничего не случилось...

— Когда наблюдаешь за развитием событий в Украине, возникает идея, что Украина может повторить путь, который Россия прошла под руководством Путина. Как вы думаете, это возможно, что украинские СМИ могут оказаться в такой же ситуации, как российские?

- Я плохо знаю украинские медиа. Знаю, что это развивающийся рынок, что довольно много развлекательных программ для российского телевидения производится или в Киеве, или совместно.. Но я знаю одно, когда я говорила с украинскими журналистами, представителями НГО — я чувствовала другую энергию, другое отношение к профессии и надежду. Я не встречалась с ними после президентских выборов и не знаю, изменились ли из ожидания и надежды. Но я знаю одно, когда я говорила с ними еще год назад, я чувствовала искреннюю зависть и все время говорила: «Берегитесь, большие деньги в медиа принесут свои беды... Ваши процессы очень часто напоминают наши, но с опозданием на пару лет... Нужно создавать институты профессиональных стандартов, влиятельные элементы саморегулирования...»

Но боюсь, что люди не учатся ни на своих, ни на чужих ошибках. И в последнее время письма от моих украинских друзей содержат меньше оптимизма. Хотя может я зря волнуюсь?

— Вы абсолютно правы, что люди учатся на ошибках очень редко, но события в сфере свободы слова в Украине развиваются уж очень специфическим образом. Ситуацию, когда владелец значительной части рынка средств массовой информации — в то же время директор секретной службы, вы не встретите ни в одной стране. Обстановка усугубляется еще и тем, что г-н Хорошковский очевидно использует свое служебное положение для обеспечения своих интересов в медиа бизнесе. Свою озабоченность этой ситуацией Парламентская Ассамблея Совета Европы выразила в резолюции от 5 октября 2010 года: «Ассамблея выражает свою обеспокоенность по поводу возрастания числа достоверных сообщений о необоснованном вмешательстве Службой безопасности Украины (СБУ) во внутренние политические дела, в том числе давление на журналистов, партийных и гражданских активистов и их родственников. Ассамблея считает, что такие действия неприемлемы в демократическом обществе, и в этой связи призывает власти к реформированию службы безопасности и ее функций в соответствии с европейскими стандартами». Такое положение не может быть устойчивым в долгосрочной перспективе, если Украина хочет считаться демократической страной, не так ли?

— Боюсь, что резолюция парламентской Ассамблеи Европы вряд ли окажет прямое воздейстиве на Службу безопасности Украины. Тем более, если как вы говорите, руководитель Службы безопасности одноврменно является медиавладельцем. Такое положение абсоютно невозможно ни в одной стране, которая хочет считаться демократической. Вы можете себе представить ситуацию, когда директор ЦРУ владеет любым, даже самым маленьким американским телеканалом? Это невозможно ни с точки зрения демократичных взаимодейстия медиа и власти, ни с точки зрения рыночной экономики. В мире существуют масса способов решения такого конфликта интересов. Но все они должны быть реальными и прозрачными. А самое главное, такое положение дел должно стать предметом разбирательства в украинском обществе.

— После падения СССР в каждом вновь созданном государстве оказался более или менее длительный период политической свободы, сопровождавшийся свободой слова. Кроме стран Балтии, которые очень быстро продвинулись в другом направлении, в дальнейшем новые государства отклонились от пути демократического развития и потеряли меньшую или большую часть свободы слова. Мы обговорили проблемы в России и Украине, Беларусь — хронический случай. Чтобы закончить наше интервью в несколько более оптимистичном тоне, где сейчас, по-вашему, на территории бывшего СССР более или менее благоприятные условия для развития свободы слова?

- Это, наверное, самый трудный вопрос. У нас общее прошлое, общая история болезни и, к сожалению, и симптомы очень похожие... И, кажется, это не очень зависит от того, кто у власти в той или иной стране.

Пока не будет ярко выраженной общественной потребности в объективных, беспристрастных, сбалансированных медиа — вряд ли что-то измениться. Дальновидная власть и общественная потребность, профессиональное журналистское сообщество с сильными механизмами саморегулирования могут, наконец, родить ТРАДИЦИИ качественных медиа, которые мы с завистью наблюдаем, например, в британских медиа...

Что касается конкретного вопроса, то с робкой надеждой говорю, может Киргизия??

Источник: ТелеКритика