Вот уже пять лет, приезжая по делам в столицу, я стараюсь без особой нужды не оказываться в районе Никитского бульвара рядом с Домжуром. Там, в Домжуре, на третьем этаже когда-то был Интерньюс. В последний год жизни эта организация называлась «Образованные медиа», но я уж буду называть ее по старой памяти.
Виктор Мучник, главный редактор телекомпании ТВ-2, Томск
Когда-то я, как и другие провинциальные журналисты, очень любил заходить сюда. Здесь всегда тебе были рады. Здесь было приятно просто посидеть, попить кофе, покурить. Можно было при случае и переночевать.
Провинциалы не случайно называли Интерньюс — домом, а его хозяйку — Манану Асламазян частенько — Маманей.
Она, кажется, знала всех региональных журналистов по имени, помнила те наши сюжеты, которые забыли мы сами, увидев любого из нас в Домжуре, несмотря на хронический недосып и занятость, находила время поговорить, расспросить, посоветовать.
Когда пять лет назад силовики пришли уничтожать Интерньюс - было ощущение, что пришли именно что в твой дом и топчутся в нем. Не снимая сапог. До сих пор спустя годы это ощущение не стерлось.
Когда меня спрашивают, что лично тебе плохого сделала нынешняя власть, я вспоминаю вот это. Бледные опрокинутые лица моих друзей. Когда у них на глазах убивали их дело. К вечеру у нас на ТВ-2 уже были кадры обысков в Интерньюсе и мы, стоя в монтажке, молча смотрели как крепкие ребята с неприметными лицами хозяйничают в офисе на Никитском.
Полтора десятилетия Интерньюс связывал между собой сотни провинциальных телекомпаний. В начале 90х, когда компании росли, как грибы, когда в телевидение приходили сотни людей, абсолютно не имевших никакого телевизионного опыта (вроде меня), был нужен тот, кто научит, как правильно, задаст стандарты профессии, свяжет с коллегами. Именно из этой потребности и родился Интерньюс. За годы его существования прошли, наверное, сотни семинаров по разным темам — для журналистов, операторов, монтажеров, рекламистов, директоров.
Каждый год десятки молодых журналистов обучались в Школе Журналистики, месяц которой по признанию тех, кто учился, давал в смысле понимания профессии больше, чем годы, проведенные на журфаках. На исходе 90х Интерньюс инициировал телевизионный конкурс «Новости — время местное». Участники помнят, как это было интересно и важно. Как Красноярск соревновался с Томском, Екатеринбург с Казанью... Как соперничали стилистики подачи новостей. Как обнаруживались в совершенно заштатных, забытых Богом городках, серьезного уровня журналистские работы. Интерньюс давал возможность провинциалам подробно обсудить свои работы с легендами российского телевидения — с Познером и Кирилловым, с Сорокиной и Парфеновым.
Телевидение — это не только журналистика, но и бизнес. Во многом благодаря Интерньюсу в 90х региональные телевизионщики учились грамотно работать на рекламном рынке, зарабатывать самостоятельно, не ходя с протянутой рукой по кабинетам местных властей. Все годы существования Интерньюса ходили легенды о том, что эта организация каким-то образом распределяет деньги грантодателей — и некоторые компании, включая ТВ-2, через Интерньюс получают материальную помощь — то ли от Госдепа, то ли — прямо от ЦРУ. Помню, разговаривал я как-то в середине 90х с коллегой из одной государственной телекомпании. Он убежденно так говорил, что телевидение не может быть бизнесом, что оно по природе своей убыточно, а значит, настаивал он - ваша томская компания, если она не кормится от государства, содержится за счет американского налогоплательщика. Я полюбопытствовал, сколько человек у них делает ежедневные полчаса новостей. Выяснилось, что штат у них был раз в пять больше нашего, а эфирного продукта они делали по объему чуть меньше. Может быть, в этом все дело?- вежливо поинтересовался я. Но, по-моему, не убедил. В общем, в Интерньюсе не распределяли деньги, а учили их зарабатывать. И делали это очень эффективно.
Интерньюс был совершенно уникальным пространством коммуникаций большого сообщества людей.
Он связывал между собой сотни телекомпаний в разных уголках России, и в значительной мере влиял на направление развития телевизионной отрасли.
Объединяя провинциалов друг с другом в стране «где от мысли до мысли семь тысяч верст», объединяя столицу и провинцию, объединяя мэтров и новичков, Интерньюс создавал некую горизонталь, перпендикулярную вертикали власти.
И естественно, в 2000-е этой самой вертикали Интерньюс становился все более чужероден. Сам факт получения грантов из зарубежных источников с определенного момента превратился в криминал.
А потом одним из грантодателей Интерньюса стала Открытая Россия. А это — Ходорковский... И понятно, что уже в 2003м где-то на самом верху насчет Интерньюса стали что-то решать.
Известно, что Владимир Путин на одном публичном мероприятии вполне определенно высказал Манане недовольство источниками финансирования Интерньюса. Эта была такая черная метка, получив которую уже можно было понять, что в России нулевых Интерньюсу не жить. Однако Манана надеялась, что удастся пробиться.
Стоит, наверное, заметить, что Интерньюс не был организацией политической. Здесь можно было встретить людей разных политических убеждений. Оголтелый либерал Дмитрий Киселев ( да-да, еще на исходе ельцинских 90- х его взгляды были либеральными в той же мере, в какой они охранительны сегодня; я, слушая его тогда, сам себе казался жутким реакционером, потом человек быстро поменялся, что называется. «вместе с линией партии») и один из главных идеологов формирующейся путинской вертикали Глеб Павловский могли запросто выступать на одном и том же семинаре. И среди выпускников Интерньюса были тоже люди очень разные. Обучение в Школе Интерньюс не помешало, скажем, Маргарите Симоньян воглавить пропагандистский канал «Раша Тудэй».
Учили в Интерньюсе вроде бы не не идеологии, а технологии, ремеслу даже. Как ставить камеру, как брать интервью, как верстать новости, как работать с источниками информации, как продавать рекламу, как ее производить...Будучи преподавателем Интерньюса и автором ряда его программ могу это сказать со всей определенностью. Но вот сама обстановка интерньюсовских семинаров и конкурсов- обстановка свободного обсуждения любых проблем, связанных с телевидением, с журналистикой, столкновение разных, иной раз, совершенно полярных, мнений, возможность выбирать между разными подходами к работе... Это, конечно, зачастую, меняло взгляд на мир у провинциального телевизионщика. Можно сказать, что это и было идеологией. Интерньюс, да простят мне некоторую пафосность этого высказывания, пытался воспитывать свободных людей. И потому идеологически стал совершенно неприемлем к середине нулевых.
Власти был нужен только повод... И вот Манана и Джиллиан Маккормик ошиблись на таможне . Не задекларировали 10 тысяч евро вместо разрешенных тогда 10 тысяч долларов....Это стало поводом к уголовному делу и разгрому Интерньюса. Дело потом закрыли. Манана осталась, слава Богу, на свободе. И даже через несколько лет получила премию ТЭФИ «За заслуги перед перед российским телевидением» А Интерньюса не стало.
Добилась ли власть, уничтожая Интерньюс, чего хотела? Не уверен. Да, конечно, убийство Интерньюса было сильнейшим ударом по региональному телевидению. Кого-то испугало, для кого-то из, тех, кто создавал региональные компании в 90х, стало дополнительным стимулом к продаже бизнеса или смене профессии. Но кто сильно хотел, тот сумел устоять и выжить.
Тогда пять лет назад, когда на наших глазах убивали Интерньюс, мы на ТВ-2 решили написать открытое письмо в его защиту. Вот, кстати, самый первый, написанный сквозь зубы, набросок этого послания, сохранившийся в моем компьютере.
Письмо, написанное в такой тональности, мало кто подпишет, резонно сказали мне коллеги. Мы его переработали слегка, потом его редактировали Светлана Сорокина, Ирина Петровская, Елена Афанасьева. И, в конце концов, оно стало таким. Можно оценить пройденную дистанцию...
Буквально за считанные дни это письмо,размещенное на нашем сайте, разошлось по блогам ( я тогда впервые оценил мощь блогосферы) и его подписали более двух тысяч человек. Все это было задолго до Химкинского леса, до писем в защиту Бахминой и Алексаняна, до «синих ведерок»...В 2007м было очень душно и безнадежно. И никакого тебе Фейсбука. (Отдельное спасибо Алексею Венедиктову, который сообщил про эту историю в эфире и на сайте «Эха Москвы». И Арине Бородиной, которая отнесла потом текст с подписями в Администрацию Президента) Подписывали телезвезды и журналисты маленьких никому не известных компаний. Подпись под этим письмом тогда требовала определенной смелости. Были те, кто не захотел рисковать. Были разные отговорки, иногда смешные. Были люди, сочувствовавшие Интерньюсу, но при этом убеждавшие нас: не надо ничего писать, не надо раздражать власть, будет хуже.
Я по-прежнему убежден, что письмо писать следовало, хоть оно и осталось безответным. Просто нельзя было в той истории промолчать, и сделать вид, что ничего не происходит. И, в конце концов, разгромив Интерньюс, уголовное-то дело власти прикрыли тогда. Уникальная способность Мананы объединять самых разных людей, кажется, сильно удивила кого-то там ннаверху.
Оказывается, они там внизу могут объединиться...Все это было за пять лет до Болотной. Без белых ленточек, правда. Но по духу это движение в защиту Интерньюса, как кажется, предвосхитило декабрьскую оттепель 2011.
(Написано в соавторстве с Юлией Мучник).
