Все большую популярность набирает теория: вскоре всемирная паутина станет тем самым золотым ключиком, который кардинально изменит нашу жизнь. Социальные сети, блоговолны, электронная демократия — вот альтернатива официальным СМИ, устаревшим партийным структурам и прочим скучным атрибутам традиционной общественно-политической жизни, утверждают оптимисты. Вот и Михаил Ходорковский в статье «Модернизации не будет» в газете «Ведомости» рассыпался в комплиментах магической силе интернета и социальных сетей в частности. На эту же тему состоялся спор на конференции «Демократического выбора».

Владимир Милов
Лидер движения «Демократический выбор»,
глава Института энергетической политики

Имеет ли интернет шансы стать волшебной палочкой для российской общественно-политической жизни? Оптимисты любят с гордостью называть общее количество пользователей сети. Вот, политики, берите и работайте: это ваша аудитория, 60 миллионов современных и прогрессивных, все как один готовых вовремя нажать на кнопку «лайк» — главное, «работать как Алексей Навальный», и все просто.

Жизнь, как часто бывает, намного сложнее.

По данным TNS Web Index, две трети российской аудитории интернета моложе 35 лет, причем до 15% моложе восемнадцати, т. е. текущая политическая агитация в этом сегменте бессмысленна.

По разным исследованиям, минимум половина интернет-пользователей заходят в сеть нерегулярно и работают в основном с электронной почтой. Около половины пользователей не зарегистрированы ни в одной социальной сети. По статистике поисковых запросов российская аудитория резко отличается от международной: никакого интереса к политике, в основном скачивают музыку, игры, фото, ищут ссылки на местные подразделения «ВКонтакте» или «Одноклассников».

Итак, российская аудитория интернета — это молодежь, и в основном аполитичная: ее интересуют преимущественно развлечения. Ничего удивительного. Социологические опросы уверенно показывают, что молодые люди — наиболее лояльная к действующей системе возрастная группа. По данным опросов Левада-центра, молодежь в возрасте 18—24 лет — единственная(!) возрастная группа, где более 50% респондентов отвечают «да» на вопрос «В правильном ли направлении движется Россия?» (соотношение довольных и недовольных где-то 55% на 30%). В других возрастных группах пропорция иная: в возрасте 25—39 лет примерно 45—35% «довольных», в возрасте 40—54 лет наибольший процент недовольных — почти половина, у пенсионеров чуть меньше. Грубо говоря, основной протестный потенциал в России сосредоточен сегодня среди людей от 30 до 55 лет. Многие из этих граждан обеспеченны, относятся к пресловутому среднему классу, им есть что терять; при этом они своими глазами видели и СССР, и 1990-е, и их не купишь примитивными пропагандистскими сказками о том, как прекрасно было при коммунизме и плохо при Ельцине.

Этим людям есть что терять — семьи, бизнес, работа. Они лучше других понимают недостатки действующей системы, оттого сильнее других ощущают реальную потребность в переменах.

И — «пичалька», как говорят на просторах интернета, — эти люди, конечно, пользуются всемирной паутиной, но совершенно иначе, чем молодежь. Мягко выражаясь, не торчат целыми днями в соцсетях.

Итак, мы имеем прямой конфликт: интернет вроде популярная штука в России, но в основном среди тех, кто далек от желания перемен; а основной протестный потенциал связан с гражданами, которые интернетом пользуются не очень интенсивно. И это вовсе не «пенсионеры, голосующие за КПРФ».

Общественно-политические бури в интернете — удел максимум нескольких десятков тысяч человек. Такова аудитория топовых блогеров и твиттерян, пишущих на общественно-политические темы. Политические ролики в русскоязычном Youtube собирают максимум сотни тысяч просмотров — это в самых уникальных случаях. Число посетителей и подписчиков общественно-политических ресурсов — десятки тысяч. И все. Причем эти разные цифры не мультиплицируются: это все одни и те же люди. По сравнению с более чем 108 миллионами избирателей это очень мало, чтобы повлиять на какие-то серьезные политические процессы.

Не существует ни одного примера — подчеркиваю, ни одного! — когда мобилизация через интернет позволила бы собрать массовый митинг или организовать значимую общественно-политическую акцию в реальной жизни.

Напротив, все относительно массовые акции — что «Марши несогласных» четырех-пятилетней давности, что недавние крупные демонстрации в Москве и регионах, — были связаны с активным использованием офлайн-инструментов (газеты, листовки). Скажем, митинг 23 апреля этого года «Хватит кормить Кавказ!» собрал в Москве всего 500—700 участников при невероятной популярности националистической тематики (что мы могли наблюдать на Манежной и «Русских маршах») и агитации от самого Алексея Навального. Для рекламы митинга использовался исключительно интернет.

Тот же Навальный весной за пару месяцев собрал на свой счет 7 млн рублей для финансирования проекта «Роспил», но две недели назад назвал свежую цифру — 8 миллионов. За полугодие, последовавшее за первыми суперуспешными неделями сбора средств, ручеек, как видно, сильно обмелел. Другой популярный сетевой персонаж Евгений Ройзман, который в свое время собирал через интернет деньги на борьбу с наркотиками (еще и больше, чем Навальный), не так давно< a href=http://roizman.livejournal.com/1155076.html>выкинул белый флаг. Вот пост пермского блогера, баллотировавшегося в этом году на местных выборах и разочаровавшегося в интернете как средстве привлечения сторонников: все эти «френды» в реальной жизни оказались бесполезными. Я лично многократно сталкивался с этим явлением: и когда баллотировался в Мосгордуму, и при создании ПАРНАСа, и при подготовке массовых митингов в Москве.

Есть исследования, которые показывают, что интернет сам по себе является серьезным демотиватором: привыкая к виртуальному существованию, блогеры и пользователи соцсетей начинают считать репост, ретвит и «лайк» самодостаточными действиями, после которых никаких шагов в реальной жизни уже не требуется.

Мы помогли распространить информацию, поддержали некую «блоговолну», и на этом наша миссия исполнена — так они рассуждают. Это в последние годы приводило к быстрому и безнадежному затуханию некогда бурных интернет-эпидемий.

Так что, получается, интернет совсем бесполезен для политики? Конечно, нет. Интернет чрезвычайно полезен и необходим. Он облегчает коммуникации, является ключевым элементом агитации и поиска сторонников.

Но другое дело, когда на сложный вопрос о том, с помощью каких механизмов можно изменить нашу страну к лучшему, выбирают простой ответ — «социальные сети». Увы, это иллюзия решения проблемы, а не само решение. Реальных изменений сможет добиться только тот, кто будет эффективно сочетать онлайн- и офлайн-механизмы, а не делать из интернета неоправданный фетиш. Более того, по итогам субботней дискуссии с Навальным я вижу реальную опасность — серьезные люди начинают поддаваться искушению эскапизма в виртуальную реальность, с угрозой полного разрыва связей с настоящей политической жизнью. Это очень опасно. Я, например, хотел бы больше видеть Алексея Навального в реальной политике, хотел бы видеть его кандидатом на реальных выборах. «Выборов нет» — это не ответ. Интернета в России, как видно из приведенных выше цифр, пока что по большому счету тоже нет.

Источник: Gazeta.ru