Проанализировав состояние российской киноиндустрии, «Коммерсантъ» делает выводы о том, что производство художественных фильмов и сериалов в России переживает тяжелые времена — проекты повально закрыты, нет средств. Зато есть масса шансов у документального кино — денег здесь нужно в десятки раз меньше, в связи с чем оно легко окупается. И спрос есть. Не менее важно, что страна дает для "документалки" неисчерпаемый материал.

Шуточный бюджет

У российской кинодокументалистики богатая история, на фильмах Дзиги Вертова 20-30-х годов до сих пор учатся студенты мировых киношкол. При этом о российском документальном кино не принято говорить как о бизнесе. Между тем в России десятки студий снимают «документалку», в больших количествах ее производят ТВ-каналы, есть еще множество «свободных художников» — один «человек с камерой» вполне может успешно выступить на этой сцене.

Как уверяет Виталий Манский, один из коммерчески успешных режиссеров-документалистов, продюсер, основатель студии «Вертов и Ко», качественный документальный фильм можно снять и за пару тысяч долларов, а ТВ-каналы, особенно европейские, могут заплатить за него уже десятки тысяч. Этой весной «Девственность» Манского вышла на киноэкраны, собрала $60 тыс. и была куплена «Первым каналом», по слухам, более чем за $100 тыс. Здесь же стоит упомянуть другие российские документальные «блокбастеры»: продукт мирового уровня «Плесень», вышедшую на «Первом канале» (доля аудитории по Москве — 32,5%) и «Великая тайна воды» — на РТР (28—30%).

При этом документальному кино иногда вполне достаточно приличной цифровой видеокамеры, а также хорошей идеи или колоритного героя, с которыми в России проблем нет, тем — тьма. Пример — программа НТВ «Русские не сдаются»: в каждом 40-минутном еженедельном выпуске — семь персонажей, и любой из них, уверена спецкор НТВ Катерина Гордеева, достоин отдельного большого фильма.

«В бюджете документального фильма технология, камеры, транспорт, монтаж и прочее занимают всего 40%, остальное, грубо говоря, — сколько пропьет-проест автор. Если пьет он немного — и бюджет небольшой, — смеется Манский. — Как известно, минимальная стоимость игрового фильма — $1 млн, но о каком бизнесе можно говорить, если бокс-офис (касса) — всего $22 тыс. Кстати, за $22 тыс. можно сделать отличную документальную ленту».

«Снять фильм за пару-тройку тысяч долларов вполне реально, — уверен Михаил Синев, один из создателей бренда „Кинотеатр.Doc“. — Себестоимость наших фильмов складывается из гонорара автора (ему нужно как минимум есть), аренды камеры (камера может быть собственной), звукового оборудования. Режиссеры обычно сами являются операторами и монтажерами».

ТВ-зависимость

Документалистика делится на авторскую и телевизионную. Последней ТВ-каналы несколько лет назад отдали прайм-тайм: рейтинги показали, что «документалку», особенно скандальную, зритель потребляет не менее охотно, чем сериалы, при этом в производстве она гораздо дешевле. Стоимость одной серии сериала — $100—200 тыс., а с «форматной» документальной лентой можно уложиться в $10—15 тыс. Да еще крутить несколько раз в год, а это — чистая прибыль. Игорь Прокопенко, заместитель гендиректора по документально-публицистическим проектам РЕН ТВ, уверяет, что именно РЕН ТВ вывел на экран современную линейку ТВ-документалистики: «Остальные, заметив наш успех, подхватили, хотя еще семь лет назад документальное кино было на задворках вещания».

Ряд каналов, в том числе РЕН ТВ, производят почти весь контент самостоятельно, но большинство закупает его у «независимых» студий — в частности, «Первый канал» и РТР. Оригинального контента давно не хватает, так что есть возможность сыграть на этом рынке. Особенно если «молодой» студии удастся уложиться в урезанную кризисом смету: сейчас за 44-минутный фильм РТР платит порядка 450 тыс. руб. (до кризиса даже «чужим» студиям объявляли цену около $25 тыс.). «Первый» платит $30—60 тыс. за 52 минуты. «Особенность документалистики в отсутствии линейной зависимости между деньгами и качеством, — указывает Игорь Прокопенко. — А кризис только на пользу — очистит ТВ от шелухи. Отсутствие денег поможет творчеству, появлению оригинальных форматов, „чистой“ документалистики».

Многие, в том числе Саида Медведева, глава продюсерской компании «Мастерская» (на ее счету упомянутые «Плесень» и «Великая тайна воды»), говорят, что сейчас подходящее время для входа в этот бизнес. «Если говорить о документальном кино как об индустрии, работает она лишь в нише форматных фильмов для ТВ, — уверена Виктория Белопольская, заместитель руководителя творческо-производственного объединения канала „Культура“. — Авторское кино снимается исключительно на свой страх и риск, за собственные деньги, но именно эти ленты и есть подлинная документалистика, увы, давно находящаяся в загоне».

Другая крайность: многие документалисты, снимающие арт-хаус, страшно далеки от народа. Как замечает гендиректор Major Film Денис Филюков, «80% снятых в стране фильмов никому не нужны». Найти почти идеальный баланс между конъюнктурой и авторством —  так, чтобы продавать фильмы на европейском рынке, — удалось лишь единицам (тому же Виталию Манскому или, к примеру, Павлу Костомарову). «Разве нормально, когда зарплата режиссера — $1 тыс. в месяц (10% бюджета)? А больше платить я не мог, при таких закупочных ценах производство станет убыточным, — говорит Манский. — Для сравнения: закупочная цена у франко-германского канала ARTE — €80 тыс. А когда я работал для нашего ТВ, студия с трудом сводила концы с концами: $15 тыс. за фильм — почти себестоимость! Было время, делал по 50 фильмов в год, но тут я приезжаю к приятелю-продюсеру в Германию, и он жалуется: „Так устал, за год — три фильма!“».

Иди и снимай

Для производства документалистики требуются относительно небольшие деньги, но и их надо найти. Тут варианты такие: снимать на свои, договориться с ТВ-каналом или господдержка.

Что касается господдержки, то эта система изменится. Тендеров, где одним из основных критериев являлась скромность бюджета, не будет — упор сделают на творческую составляющую. Вместе с тем все самые заметные документальные фильмы последнего времени были сделаны без участия «госкино».

«Роль телеканалов как инвесторов и дистрибуторов в документальном кино гораздо больше, чем в игровом, — говорит Алексей Сохнев, начальник экспертно-аналитического отдела департамента кинематографии Минкультуры. — Каналы стали практически единственными потребителями этой продукции, поэтому могут производить фильмы для себя и без господдержки. Всего в 2008 году было завершено более 550 документальных фильмов (включая отдельные серии документальных циклов) с поддержкой Минкультуры. Плюс к тому в производство неигрового кино прямо и косвенно через телеканалы вкладывает бюджетные деньги Роспечать».

«Был случай, когда один именитый режиссер, получив грант, ничего и не думал снимать: замотался с разводом, запил; другой просто исчез», — рассказывает Виктория Белопольская.

Можно, конечно, попытаться найти частных инвесторов, в последнее время тут появились новые возможности. «Деньги» уже сообщали, что компания RWS (Russian World Studios; входит в холдинг «Система Масс-медиа», дочернюю компанию АФК «Система») объявила о старте программы RWS Finance Film, в рамках которой идет поиск и финансирование кинопроектов. Но теперь этой структуре интересна и документалистика.

«Программа RWS Finance Film, — говорит гендиректор RWS Юрий Сапронов, — выделяет бюджет $20 млн на финансирование проектов, не завершенных из-за дефицита внебюджетных средств. Идея — найти интересные, незавершенные проекты полного метра и сериалов, выкупить и закончить их. Но мы обратили внимание и на документальные фильмы. Рейтинги показывают популярность этого жанра, оригинального контента не хватает, так что если есть возможность поработать и на этом рынке, почему нет? В документальном кино нет прямой зависимости между деньгами и качеством, как в игровом, очень многое определяют талант и идея».

Особенно скромны бюджеты авторских документальных фильмов. Пишется сценарий (или находится интересный герой по принципу «реального кино» Манского — жизнь как она есть), арендуются камера, свет плюс постпродакшн: монтаж, дикторский текст, музыка, титры. Режиссеры-одиночки так и работают. Один из них — Лиля Вьюгина, она десять лет трудилась в компании «Останкино» у Алексея Пиманова, но «ради свободы творчества» занялась собственным производством. Лиля уверяет, что даже с вполне форматным фильмом укладывается в $15 тыс.

«Ежегодно я снимаю пару фильмов на темы, которые мне интересны, — рассказывает Вьюгина, — и на жизнь вполне хватает, и никакого конвейера! Если же каналу интересен сюжет, он может открыть финансирование, выплатив аванс. Но пока его нет, чтобы не простаивать, начинаю съемки на собственные средства, оператора прошу поработать в кредит».

Саида Медведева, уйдя со штатной ТВ-работы и затеяв собственный первый фильм «Мужчина и женщина», тоже просила оператора поработать в долг. Так многие начинали — кино держится во многом на человеческих отношениях. «Сейчас съемочный день с техникой, оператором, транспортом стоит $500, — делится опытом Вьюгина. — Если для фильма необходимо 10 смен, это уже $5 тыс., столько же потребует монтаж. Написание музыки другом-композитором — еще $500, покупка хроники в Красногорском архиве — $100 за минуту».

«Треть бюджета — вознаграждение авторов, треть — техника, 20% — студийные расходы, еще 20% — незапланированные траты», — говорит режиссер Денис Филюков, сейчас замахнувшийся на фильм за 5 млн руб. о нанотехнологиях. Актуально, потому и деньги найдены.

Александр Радов в своей студии «Фишка-фильм» снимает для ТВ-каналов пару десятков фильмов ежегодно, его предприятие можно назвать вполне успешным. У Александра есть примеры, когда производство фильма стоило ему $3—5 тыс.

Радикально сметы снизились в связи с развитием технологий: после появления недорогих цифровых камер стало необязательно покупать (или арендовать) дорогой аппарат Betacam, за $4—10 тыс. можно приобрести полупрофессиональную камеру High Definition (HD), нелинейный монтаж выполняется на обычном компьютере.

«Некоторые эпизоды я снимал на Sony DSR-150 и 170 стоимостью $3—4 тыс., и никто из профессионалов не смог отличить это от снятого на Betacam за несколько десятков тысяч», — уверяет Радов. Перед дефолтом 1998 года, задумав мини-сериал «Живой Пушкин» к 200-летию поэта, Радов набрал кредиты, заложил квартиру, — несколько «пилотов» обошлись в $400 тыс. Но проект не пошел, еще пять лет Александр расплачивался («бандиты чуть не убили»)... Сейчас все это стоило бы на порядок дешевле.

Есть и другие расходы. Например, предприятие «Ритуал» час съемки на кладбищах оценивает в 3,5 тыс. руб., родственники Владимира Высоцкого за использование его песен берут $200 за минуту, ВГИК за съемки на его территории — 15 тыс. руб. за съемочный день. Плюс многие «раскрученные» герои просят за интервью и комментарии деньги, порой серьезные для «документалки».

«Тем не менее продакшн в России в 10—15 раз дешевле, чем на Западе, — отмечает Радов. — Удивляюсь, почему еще не нашлись богатые люди, готовые инвестировать в производство и потом дистрибутировать фильмы на Запад, где сотни каналов способны платить хорошие деньги».

«Мы снимали фильмы за $20 тыс., которые, если бы были сняты в Швеции, минимум $120 тыс. стоили!» — говорит Манский.

«У России есть неоспоримое конкурентное преимущество — низкие затраты на съемки при чрезвычайно богатом материале для создания интересных историй. Но это только первоначальное условие, не гарантирующее стопроцентный успех. Дорога на зарубежные рынки может открыться только качественному фильму, интересному для зрителя. Бюджет здесь не главное», — размышляет Алексей Сохнев.

«Сколько у тебя есть денег, за столько и снимешь фильм, — уверен Денис Филюков. — Бюджет среднего телевизионного фильма, если съемки в Москве, без командировок, с покупкой хроники, уложится в 300—400 тыс. руб.».

У авторского кино свой путь — через фестивали (в России есть порядка десяти профильных фестивалей, самый известный — «Артдокфест») в Европу. «Фильмы, показанные на фестивалях, обычно так и остаются фестивальными, — грустит режиссер и продюсер Дарья Хлесткина. — Если фильм и продается на ТВ, то на европейское. А многие фильмы можно посмотреть лишь в интернете. Думаю, что скоро, в связи с борьбой с пиратством, ресурсы начнут брать за просмотр минимальную плату, как на Западе». Такой опыт уже есть: «Вертов и Ко» начала продавать фильмы через свой сайт, и за первый день человек двадцать купили их с помощью SMS.

Продажная ведомость

Мало снять фильм — надо его продать. А продать значительно легче кино «форматное», для ТВ, авторские фильмы федеральные каналы интересуют мало. В России авторское кино закупают лишь «Культура» и кабельный специализированный 24ДОК, и цены у обоих невысоки — не вернут даже половины стоимости производства малобюджетной ленты: на «Культуре» —  до $1 тыс., на 24ДОК — $200—500 за фильм. Но начинающему автору/продюсеру заявить о себе с помощью этих каналов вполне реально. «Культура» в прошлом сезоне закупила до 90 часов авторской российской документалистики (и еще заказала 200 часов у независимых студий по средней цене $15 тыс.). 24ДОК ежегодно закупает 400—500 часов «документалки». Его создатели, четыре года назад заинтересовавшиеся документалистикой, не прогадали. По словам генпродюсера 24ДОК Игоря Золотаревского, проект окупился за полтора года.

Многие профильные режиссеры связывают свои надежды именно с кабельным ТВ, пусть пока и неспособным платить достойные деньги, — в будущем, с появлением конкуренции, все может измениться. Здесь можно упомянуть канал Russian Travel Guide, начавший вещать в конце апреля, — всего за пару месяцев у него появилось 7 млн подписчиков. Учредители канала надеются на быструю окупаемость проекта, несмотря на то, что производство фильмов, начатое полтора года назад (отснято более 90 часов), обходится каналу недешево — на это тратят две трети годового бюджета в $10 млн.

«У нас пять съемочных групп постоянно в командировках по стране, — рассказывает гендиректор канала Федор Стрижков. — И качество съемки у нас такое, какого раньше на отечественном ТВ не было. К примеру, в плохую погоду мы вообще не снимаем, ждем солнца. Отсюда и бюджеты — от 400 тыс. до 2 млн руб. за 45-минутный фильм, только час вертолета стоит 80 тыс. Мы рассчитываем через 2,5 года выйти на окупаемость, наша цель — абонентская база в 100 млн зрителей по всему миру».

Поиски вкуса

В России кинопрокат для документального кино пока почти закрыт, в отличие от Европы и Америки. По словам Саиды Медведевой, «Плесень» неделю шла при полных залах в Лос-Анджелесе. Но и в России есть успешный опыт проката документалистики. «Французская лента „Птицы“ в 2003 году собрала $1 млн, „Фаренгейт“ Мура — $450 тыс., две картины Ренаты Литвиновой показывали в кинотеатрах с DVD — даже на кинопленку не перевели (что, кстати, позволило сэкономить до $3 тыс. на каждой копии), и они собрали $80 тыс. и $150 тыс., — рассказывает руководитель компании „ЛеопАРТ“ Антон Мазуров (в должности креативного продюсера компании „Кино без границ“ занимался прокатом „Девственности“). — „Девственность“ Манского весной собрала всего $60 тыс., но зато подогрела интерес к отечественной авторской документалистике у зрителей, привыкших к голливудским блокбастерам».

Сам Виталий Манский не сомневается, что расходы на «Девственность» — более $200 тыс. быстро окупятся. «Фильм, снятый за $100 тыс., даже в России вполне может принести $200—300 тыс., — говорит он. — ТВ-каналы за показ могут заплатить и $100 тыс., и $200 тыс., рынок DVD может принести еще $100 тыс.». Главное — найти своего потребителя (к примеру, «Другое кино» продает свои DVD в модных кафешках вроде «Проекта ОГИ»).

Денису Филюкову повезло: удалось пристроить DVD с сериалом «Тайны забытых побед» в школьную программу — по 600 руб. за комплект из шести дисков, 4 тыс. комплектов.

Что касается блокбастеров, то лидер в их производстве — продюсерская компания «Мастерская» с ее «Водой», «Плесенью», грядущими премьерами «Любовь», «Смерть». Появление фильмов такого уровня, с бюджетами от $1 млн, стало возможным благодаря интересу крупных бизнесменов из непрофильных сфер. Так, Саида Медведева смогла увлечь своими «водяными» идеями совладельца «Металлоинвеста» и Coalco Василия Анисимова. «Наконец-то наша документалистика доросла до „длинных“ денег, — говорит Медведева. — Качественный фильм способен приносить доход десятки лет. Главное — правильная дистрибуция. Когда этому научимся, сразу выйдем на мировой рынок».

«Во всем мире авторское документальное кино делается при копродюсировании ТВ-каналов, — рассказывает Виктория Белопольская, — каналы из разных стран скидываются на один проект, и каждый получает право на фильм в своей стране. У нас же почему-то уверены, что массовый зритель не будет смотреть авторское кино, — сами виноваты, убили хороший вкус!»

ДМИТРИЙ ТИХОМИРОВ

Источник: Коммерсантъ