Методы бульварной прессы многое говорят о СМИ, но их количество говорит о нас, читателях.

Возмущение стоит немногого. Легко возмущаться криминальными происками английских журналистов бульварной прессы. Общественное смятение, поднявшееся в Лондоне, привело к том, что медиамагнат Руперт Мердок (Rupert Murdoch) объявил о прекращении выпуска проштрафившейся газеты «News of the World». К сожалению, это не означает, что глупой стратегии некоторых радиостанций и газет пришел конец. Напротив, она празднует успех в прочих западных странах, которые что-то воображают насчет свободы прессы. Ее успех заключается не в том, чтобы распространить новость, а в том, чтобы создать новое самим, открыть поле сенсаций и долго его возделывать.

Собственно, вопрос звучит так: почему на этом можно зарабатывать деньги, возмутительно много денег? Ответ прост: потому что миллионы хотят читать и видеть сюжеты подобного рода. И если на правой полосе дороги произошла авария, на левой образуется пробка: причина этому одна — любопытство. Мы хотим видеть, что там происходит. Мы хотим знать, сколько длился поцелуй королевской пары и почему княгиня Монако плакала после венчания. Это первобытное стремление запускает мотор машины по разглашению и разоблачению, которую эксплуатируют Мердок, Берлускони и прочие.

Сегодня этому чувству живется лучше, чем когда бы то ни было, но существовало оно во все времена. Публичные пытки и казни, демонстрация «уродцев и монстров» на ярмарках когда-то привлекали тысячи людей. Аудиовизуальные бульварные СМИ действуют также, только на более высоком техническом уровне.

История науки — это тоже история любопытства.

Прежде чем начать бичевать подобную бестактность, надо осознать, что любопытство лежит в основе всех человеческих изобретений и открытий. Настоящей причиной, по которой мореплаватели отваживались на безрассудные путешествия по мировому океану, анатомы вскрывали человеческое тело, ученые подвергали себя опасному облучению, был не холодный расчет (едва ли кто-нибудь из них знал, куда заведет его стремление), а именно любопытство. Альберт Эйнштейн был сама честность, когда однажды сказал: «Я не особенно талантливый, но я ужасно любопытный». История науки — это еще и история любопытства. То, что оно может распространяться без препятствий, является обетом демократии и тайной ее успеха. Только там, где духу изобретательства дана возможность расширяться и общаться, он проникает в неизвестные и плодотворные с точки зрения экономики области.

Тут в игру вступает алчность. Она никогда не насытится. Ничто не стареет так быстро, как новое, и любопытство неустанно ищет новый материал. Оно — дикий порыв, который необходимо укротить. Любопытство человека ориентировано иначе, чем животного, чьей жаждой знаний управляет инстинкт и которое ограничивается пользой. В детях нас восхищает их совершенно безудержное любопытство, которое привело бы их к гибели, если бы мы не вмешивались. Уже будучи взрослыми мы знаем (или должны к этому времени выучить), что желание все знать не оплачивается. Чрезвычайно вредно, как ни крути.

Святой Августин считает любопытство пороком, так как оно одержимо земным и уводит от истины — от самопознания и познания Бога. Философы усматривали в любопытстве в высшей степени неоднозначный импульс; например, Ганс Блуменберг (Hans Blumenberg) видел в нем «интерес человека ко всему, что непосредственно его не касается». Этим он описывает научный процесс ради самой науки, к которому мы давно привыкли. Его критику любопытства мы также найдем в мифах и сказках о священном и запретном: о седьмой комнате, куда нельзя заходить, о покрывале, которое шиллеровскому юноше нельзя было снимать с изображения истины.

Благоразумие подобных указаний могло бы стать путеводной нитью для обуздания нашего любопытства, которое нередко испытывает тягу к новшествам. Оно похоже на желание заглушить голод едой. Как существует индустрия, делающая все возможное, чтобы накормить нас фаст-фудом, который заставляет снова испытывать голод, так и в СМИ существует целая индустрия развлечений, которая никогда не удовлетворяет нашего любопытства, а постоянно раздувает его заново. Сумасшедший интерес к реализации — отличительный знак турбокапитализма, которого мы, к нашему счастью или несчастью, не в состоянии избежать. Стоит отметить, что здесь мы говорим не о всем мире, а о той благословенной широте, где в целом нет недостатка ни в еде, ни в информации.

Недостаток в недостатке — это проблема воспитания и самодисциплины. К счастью, в школах это уже давно тема беседы. Это должно было бы интересовать нас всех. В течение многих лет мы ведем порой странные дебаты на тему похудения. Вкладываемую туда энергию стоило бы направить в другое русло: на отказ от информации. Не всякая новость достойна интереса. Существует экология внимания. Если бы мы это поняли, тогда бы наше возмущение Мердоком и ему подобными кое-чего стоило. Мы могли бы вспомнить библейскую мудрость из Книги Екклезиаста: «Суета сует, все суета. Не может человек пересказать всего; не насытится око зрением, не наполнится ухо слушанием. Нет ничего нового под Солнцем.»

Ульрих Грайнер (Ulrich Greiner), «Die Zeit», Германия

Источник: Радио "Голос России"