В середине ноября в Санкт-Петербурге, в Государственном Эрмитаже, состоялся Пятый международный медиафорум молодых журналистов электронных СМИ Евразии. Ежегодная встреча под названием «Диалог культур» проходит в Театре Эрмитажа уже в пятый раз. В этом году на него прибыли молодые журналисты, обучающиеся в Москве, Санкт-Петербурге и других городах России и стран постсоветского пространства и Евросоюза, а также множество гостей, в том числе представители крупнейших российских СМИ. Корреспондент «Ленты.ру» побеседовал с организатором «Диалога культур», генеральным директором Евразия-Медиа центра, генеральным секретарем Международной конфедерации журналистских союзов Ашотом Егишеевичем Джазояном.

Лента. ру: Уважаемый Ашот Егишеевич, расскажите, пожалуйста, о МКЖС — организаторе медиафорума «Диалог культур» в Санкт-Петербурге.

Ашот Джазоян: МКЖС, действующая с 1991 года, представляет собой добровольно организованное медиасообщество, где ведется разговор о профессии на всем постсоветском пространстве. Мне кажется это важным. Понимаете, тут вопросы межкультурной коммуникации, того самого диалога культур, тесно смыкаются с проблемами профессиональной среды, которые во многом являются общими для всех постсоветских стран.

Одна из таких общих проблем —  это, конечно, безопасность журналистов. Все помнят убийство Влада Листьева, Анны Политковской, другие резонансные дела — взять хотя бы недавний случай с Олегом Кашиным. Наша конфедерация тоже старается поднимать разговор об этом. Помимо того, что журналист должен быть защищен своей редакцией, своей зарплатой, он должен чувствовать еще и защиту профессионального сообщества, союза журналистов, и даже некоей международной организации, которая выступила бы в его защиту.

Тут, к сожалению, приходится признать, что упущений у нас много. С одной стороны, мы как международная организация не всегда имеем возможность вмешаться во внутренние дела каждой из стран СНГ. А с другой, часто все ограничивается с нашей стороны составлением списков жертв, которые еще, надо признать, зачастую расширяются специально теми, кто хочет примкнуть к модной тенденции, заявить о себе как о жертве, которую преследуют по профессиональному признаку.

Понимаете, регистрировать случаи насилия против журналистов еще несколько лет назад стало выгодным, под это давали гранты. У нас были созданы десятки организаций, которые занимались мониторингом убийств, правонарушений и все это регистрировали. При этом бывало, что человек попал в историю пьяному делу, но он журналист и его включали в эти списки. Вот этим тоже надо было заниматься, отделять одно от другого.

Но главное, из-за чего эти нападения по-прежнему продолжаются, это, как мне кажется, то, что мы не прослеживаем, не доводим никакое конкретное дело до конца — взять то же убийство Листьева или любое другое резонансное преступление. Ту же историю с Олегом Кашиным — он жил буквально в нескольких домах от дома Листьева. Ходил теми же дорожками. Если бы мы тогда остановили преступников на той дороге, может быть, сегодня, сейчас этого бы не произошло.

Вряд ли это можно поставить в упрек вам или каким-то другим общественным журналистским организациям, все-таки защита журналистов от преступников —  это, прежде всего, дело правоохранительных органов...

Я ставлю это себе в упрек. У нас нет системности, чтобы добиться того, чтобы нашли тех первых преступников. С этим у нас слабо еще. Не всегда успеваем. В набат бьем, приглашения отправляем, обращения делаем. Но результаты...

Понятно. Но вы сказали, что безопасность журналистов — лишь одна из проблем, которой занимается МКЖС. А что еще входит в круг вашего внимания?

Главная наша задача — создание площадки для масс-медиа, действующих на пространстве СНГ. Поясню, что имеется в виду.

Все знают, что сегодня, цифровые медиа, прежде всего интернет, активно вторгаются в журналистику, которая еще недавно в основном была представлена бумажной прессой и телевидением. И что мы наблюдаем? Мы видим, что на постсоветском пространстве доверие к традиционной журналистике падает. Удивительная вещь. Почему падает? Потому что падают тиражи газет? —  Да, но заметьте, что одновременно растет количество пользователей интернет-ресурсов.

Почему? Это ведь связано не только с тем, что интернет более доступен. Прежде всего это связано с тем, что он более соответствует сегодняшнему вызову, сегодняшним потребностям населения. А газеты перестают на этот вызов отвечать. Потому что основной смысл интернета — привлечь к себе как можно больше читателей, для интернет-ресурсов важно, чтобы как можно больше людей набрали в браузере именно их адрес.

А у традиционных средств массовой информации смысл, зачастую, заключается в том, какой будет реакция одного-единственного читателя или зрителя, который их прочтет или посмотрит. Поэтому газеты и телеканалы часто все делают для этого единственного потребителя, для той узкой группы людей, которую он представляет. Понятно, что какой бы он ни был великий (это может быть региональный начальник, это может быть президент любой автономной области или даже страны — без разницы), но такое СМИ, сделанное для одного человека, никому больше не интересно, оно перестает быть средством массовой информации.

Мне кажется, что это основная проблема. Газеты перестали заниматься народом. Удивительно, что на этом фоне еще как-то держится местная пресса, региональная, районная газета. Она держится. По-моему, просто потому, что они пишут о своем колодце, о водопроводе, о райсовете или об администрации. Это одна тенденция, которая ощущается на постсоветском пространстве. А другая — это преобладание интернет-ресурсов, вообще цифровых медиа.

Так вот, обе эти тенденции ощутимы в России, можно говорить, что тут они уже заявили о себе в полный голос. А то, что происходит в России, через некоторое время — как отрицательные, так и положительные вещи — начинает, как эхо, раздаваться на постсоветском пространстве. Это еще раз говорит о том, что мы до сих пор представляем некоторое единство. Я не имею в виду, что мы по-прежнему политически или как-то там еще едины, это чушь. Но я имею в виду, что мы пространство перетекающих сосудов.

Помните, когда оркестр начинает подготовку к увертюре оперы, балета. Выходит дирижер, берет ноту: «ми, ми, ми». Они настраиваются. У меня такое ощущение, что журналистам тоже иногда нужно настраиваться.

Когда мы делаем сравнительный анализ законов о СМИ, то обнаруживаем, что они удивительно похожи на соответствующий российский закон, который разрабатывал еще первый министр печати и информации независимой России, наш замечательный Михаил Федотов. Порой даже не отличишь, порой берут какие-то компоненты. Но все равно, заимствования тут очень видны.

Это еще раз говорит о том, что у нас все-таки одна ментальность. Несмотря на то, что разные культуры, разный исторический опыт, разные конфессии, — все-таки она существует. Я не имею в виду советскую ментальность, я имею ввиду ментальность, которая связана с нашей общей цивилизацией, с цивилизацией, которую олицетворяет Россия.

Такая Центральная Евразия?

Да. Знаете, почему? Ведь не только большевики объединяли эти земли или, там, царь объединял. Вот, например, Елизаветопольская губерния (это нынешний Карабах) по Гюлистанскому договору в состав России вошла раньше всех. Она сама сказала: «Хочу войти», — и вошла. Это 200 лет тому назад было. В 2013 году как раз будет 200 лет.

Что я хочу сказать? Все эти княжества и ханства входили в состав Российской империи не только потому, что искали защиты. Они входили, потому что могли найти свою идентичность в рамках российской цивилизации. Это очень важная штука. Россия объединяла не только оружием. Она объединяла, потому что представляла собой культурное пространство, в котором могли развиваться и культуры этих народов. Это было очень серьезное преимущество.

Мне кажется, вот эта возможность развивать свою идентичность в другой стране, в другой цивилизации, это одна из важных вещей, она объясняет, почему эти культурные отношения все еще сохраняются.

Россия ведь и так серьезная крупнейшая держава Евразии. Нефть, газ, армия. Никто ее не заменит в этом регионе в ближайшие сто лет. Но мне кажется, разговор должен идти на всем постсоветском пространстве именно вокруг образования, вокруг профессии, вокруг культуры, вокруг того кода, который нас всех объединяет.

Я нередко думаю: мы хвалим грузинское кино. Замечательное кино. От Георгия Данелия до Георгия Шенгелия. Но оно создавалось во ВГИКе. Интересная вещь. Мы говорим: Чингиз Айтматов с «Плахой». Но ведь известна она в основном в русском переводе. «Капелька меда» Ованеса Туманяна и «Витязь в тигровой шкуре» Шота Руставели — эти поэты напечатаны на русском в разы больше, чем на армянском, на грузинском языках.

Мне кажется, в этом заключается основа для нового разговора на постсоветском пространстве. Поэтому мы и стремимся к продолжению диалога культур, диалога, который начала еще Екатерина, когда она с Вольтером переписывалась. Все время идет этот диалог — от пространства Тимура до подножия Арарата. Вот и мы вносим свой вклад.

Хорошо. А как непосредственно МКЖС удается участвовать в этом диалоге культур?

Ежегодно мы проводим около трех-четырех десантов в разные страны СНГ. В этом году мы провели в Белоруссии и в Армении крупные медиафорумы. В Белоруссии было до 500 участников, причем около 300 гостей — из стран СНГ. В Армении чуть меньше, но тоже был большой форум.

Таким образом, мы делимся своей профессией в этих странах. Мы делимся лучшими своими людьми. Такими, как Виталий Абрамов, как Владимир Сунгоркин, как Максим Шевченко, как Генрих Юшкявичюс, Борис Резник, Владимир Касютин и другие, их много. В рамках этих форумов мы организовали школы телевидения и прессы, там наши ведущие журналисты работали с молодыми. В Белоруссии за эти три дня через школу прошли 4000 человек. Судя по результатам, по тому, что до сих пор идут звонки и письма, это очень нужная работа.

Вообще важно, чтобы люди могли говорить о своей профессии — и это тоже к разговору о постсоветском пространстве. Все объединены именно вокруг профессии, не вокруг идеологии, вот что важно. Идеология у журналистов одна — это профессия.

Кроме того, уже пятый год мы проводим медиафорум, который традиционно проходит в Государственном Эрмитаже и так и называется — «Диалог культур». Это тоже встреча профессионалов, и на ней тоже присутствуют молодые журналисты.

Кстати, именно они на первом форуме придумали награду — Знак «За вклад в Диалог Культур». И в этом году вручили его Льву Николаеву и Генриху Юшкявичюсу. Это все открытым голосованием решается, молодежь Евразии составила свой шорт-лист и проголосовала. Это не официальная награда, но я считаю, она достойно отмечает деятельность этих двух замечательных профессионалов. Генрих Юшкявичюс в свое время создавал цветное телевидение, готовил советские телеканалы к Олимпиаде-80. А Лев Николаев, крупнейший документалист, наш «интеллигент в ночи», ночной обозреватель Первого канала.

А почему «Диалог культур» проходит в Эрмитаже?

Потому что это сакральное место, «дом отшельника» в переводе с французского. Стены Эрмитажа помогают вести этот разговор. Театр Эрмитажа, где проходит наш форум, это один из элегантнейших залов в России, который существует. Этот зал задает планку разговора. Невозможно говорить о чем-то мелочном или низком, когда ты выходишь из Эрмитажного театра и вот, пожалуйста, ты в Петровском зале или в зале импрессионистов.

Иными словами, Эрмитаж помогает нам. Это наш бонус, наша медийная фора, Эрмитаж нам дает эту фору — мы уже имеем Эрмитаж в уме, когда начинаем говорить о диалоге. Ведь это один из лучших музеев мира, где собраны творения культуры человечества, созданные на протяжении многих тысячелетий и теперь объединенные в одном здании. Он говорит нам: «Вот, я здесь. Я вам напоминаю, что диалог культур важнее всех других диалогов».

Поэтому, кстати, мы всегда даем нашим гостям работать с телекамерами в Эрмитаже, в его хранилищах, в этом году организовали акцию «Эрмитаж на мобильном» — чтобы каждый мог снять и отослать другу или подруге кусочек Эрмитажа, увезти его в свою страну. Это ведь очень важно, чтобы людей объединяло искусство, классика.

И отдельное спасибо хочу сказать за поддержку нашего медиафорума Федеральному агентству по печати и массовым коммуникациям, а также директору Государственного Эрмитажа Михаилу Борисовичу Пиотровскому. Такие люди, как он, двигают вперед культуру — своим поведением, своим отношением. Я знаю, как он сохраняет свой музей, Дворцовую площадь, набережную, это его заслуга, и это наша радость.

Вы все время говорите про молодых журналистов. Получается, что МКЖС много внимания уделяет повышению их профессионального уровня?

Как раз в прошлом году, на форуме «Диалог культур —  2009», мы подумали, что хорошо было бы открыть учебный курс, чтобы изучать профессию именно в профессиональном учебном учреждении и говорить о новой межкультурной коммуникации. И вот мы совместно с деканом журфака МГУ Еленой Вартановой обратились в МФГС, написали концепцию нового курса — «Цифровые медиа в межкультурной коммуникации». Они поддержали, и в сентябре мы открыли этот курс, так что это все не слова, это реально произошло.

Сейчас там учатся 12 человек из стран СНГ и Балтии по магистерской программе. Причем для их набора мы объявили конкурс для всех стран — от Эстонии до Узбекистана. И было много желающих, люди стремятся учиться в Москве. Потому что они чувствуют, что в профессии журналиста есть чему поучиться у России. Потому что на журфаке МГУ есть мэтры, есть известные люди: Лев Николаев, Анатолий Лысенко, Игорь Шадхан и другие. Есть патриарх Ясен Николаевич Засурский, есть схема. Так что они сами стремились сюда, никто никого не уговаривал.

И вот смотрите, что получается: эти студенты, они дети разных народов, но они уже объединены вокруг профессии, они создают какие-то новые взаимоотношения. Это не просто дружба. Они совместно живут друг рядом с другом в комнате. Армянин с азербайджанцем. Это удивительная вещь. Так что хочу сказать, что у этих 12 человек диалог уже точно состоялся, и он не будет нарушен. Вот у них на последнем форуме возникла идея журналистского коуч-серфинга — это когда люди из разных стран в неформальном порядке договариваются о поездках друг к другу в гости, чтобы можно было остановиться у знакомого человека и познакомиться со страной, в которой он живет. Так это обычные люди, а если такая сеть охватит журналистов во всех странах СНГ?

Далее, при поддержке все того же МФГС мы сейчас проводим конкурс «Лучший в профессии». Конкурс объявлен на все евразийское пространство. Вы можете убедиться сами: собрано уже 500 работ по пяти видам журналистики — пресса, телевидение, радио, интернет и фото. И работы все продолжают приходить. Мы в феврале подведем предварительные итоги, а в марте соберем в Москве победителей, будем вручать награды — кстати, они там до 20 тысяч долларов, и эти денежные премии выделяет МФГС.

Как проводится этот конкурс? Каждая страна сама определила свой шорт-лист победителей, затем прислала его к нам. То есть у нас жюри не русское, не украинское, не африканское. Оно международное. В него входят представители всех народов, но профессионалы. То есть не потому, что такой-то человек армянин или азербайджанец. Он профессионал, поэтому он и входит в это жюри. Это жюри определит лучших из лучших.

Например, в рамках этого конкурса снимались телепрограммы под условным названием «Я так живу», чтобы молодые журналисты могли рассказать, как в своей стране живут люди — «без паркета». Узнаем, что интересное происходит у наших соседей, простые человеческие истории. И знаете что? Этот конкурс нужен еще и для того, чтобы этих молодых авторов заметили, запомнили. Может быть, они прорвутся здесь на федеральные каналы. Кстати, канал Культура и многие национальные каналы поддерживают наш конкурс.

Работы победителей мы будем вывешивать у себя на сайте. Мы планируем пригласить на церемонию награждения около 150 участников, событие будет анонсироваться ведущими СМИ Евразии.

Ну и последний вопрос. Вот вы говорите, что МКЖС — общественная организация, Союз журналистов России — общественная организация, Евразия-Медиа центр — тоже, то есть это все не бизнес, особых денег это своим организаторам не приносит. Тогда зачем вы лично всем этим занимаетесь, зачем вам такая общественная нагрузка?

Видите ли, я никогда не думал, что буду генеральным секретарем международного журналистского объединения... Я вообще-то закончил экономический университет, потом отделение театроведения, сценарии писал, над книгой работал (вот, надеюсь, что она все-таки выйдет). Сейчас еще фильмы делаю. И никогда не думал, что буду заниматься журналистикой. Но так получилось.

Мой дедушка — народный художник СССР Николай Никогосян, лауреат госпремий, академик. 3-го декабря мы отмечаем его 93-й день рождения. Я о нем делал фильм, называется «Художник». Так вот, в конце фильма я у него спрашиваю: «Коля, как тебе твоя жизнь? Ты доволен тем, как чувствуешь себя в 93 года?» Он сказал: «Одной вещью доволен, а другой не доволен». Я говорю: «Какой доволен?» Он говорит: «Мне 93 года, я все время делаю то, что мне нравится, я художник». — «А чем же не доволен?» Он говорит: «Я не доволен тем, что все молодые девушки, которые проходят мимо, никогда уже не станут моими моделями».

Я не полностью удовлетворен деятельностью, которую веду. Это честно. Я считаю, что можно было что-то сделать по-другому и лучше. Но я доволен тем, что я это делаю. Мне нравится, когда между людьми, которых я собираю, происходит хороший откровенный профессиональный разговор и возникает чувство человеческого общения.

Я радуюсь, если мне удается организовать такую встречу, чтобы из нее можно какой-то месседж вынести, хоть и небольшой. Мы перестали радоваться творческому успеху друг друга, перестали говорить хорошие слова. Я считаю, что особенно это важно для молодых, чтобы кто-то придал им уверенности в профессии.

Если удается это сделать, то становится хорошо и тепло. Реально, без пафоса.

Источник: Lenta.ru