На прошлой неделе в эфире "Первого канала" состоялась премьера фильма Леонида Парфенова "Глаз Божий". В двух частях. Фильм посвящен 100-летию Государственного музея изобразительных искусств имени Пушкина. История страны через историю одного музея. Одного из главных и самых популярных. Парфеновские работы всегда довольно сложно уложить в какую-то общую схему "датных" фильмов. Потому что они всегда гораздо шире и глубже конкретного юбилея. Формально "Глаз Божий" — это докудрама. Есть архив, натурные съемки, авторский текст и большое количество игровых сцен. Так много у Парфенова их еще не было. И актеры все сплошь настолько известные, что такому составу позавидовал бы любой художественный фильм. Тут и Олег Табаков в роли основателя музея Ивана Цветаева. И Евгений Миронов в роли Николая II. Молодого Пабло Пикассо играет Петр Налич, а в зрелом возрасте — Владимир Познер (и это, пожалуй, наиболее органичная актерская работа в фильме). Игорь Кваша — Илья Эренбург, Марк Шагал — Владимир Этуш, Ирину Антонову играет Марина Зудина. Есть еще большие и маленькие роли, в которых снимаются известные российские артисты. В этом смысле задача выглядела понятной. Две почти полуторачасовых серии нужно было заполнять различными элементами и привлечь зрителя в том числе и знакомыми ему именами актеров. То есть о сложном — рассказать просто, доступными и для массовой аудитории способами.
Вот только актерские эпизоды стали самым слабым звеном в фильме. Иногда они упрощают, а местами и разрушают общую ткань, отвлекая и уводя от замысла. А ведь Парфенов тот самый автор, который наделен даром рассказчика, талант которого на телевизионном экране играет разными красками. Парфенов настолько артистичен и виртуозен, что способен собой заполнить все действо и в кадре, и за кадром. И выглядеть при этом совершенно органично. Именно этим он часто кого-то раздражает, особенно своих коллег. Но так увлекательно доносить информацию и просвещать дано не каждому. А вот у Парфенова это получается. Получился и новый фильм, правда с некоторыми неровностями.
История Пушкинского музея сложна, драматична и извилиста. На самом деле это не то чтобы докудрама. Это, как говорит сам Леонид Парфенов, документальное повествование. Рассказ о том, какими усилиями и на какие деньги создавался музей. Эта история и через 100 лет почти как про сегодня. При бюджете музея в три миллиона рублей царь дал на него всего лишь двести тысяч. А меценат Юрий Нечаев-Мальцов — два миллиона. Одна из лучших коллекция европейской живописи, мировые шедевры импрессионистов Моне, Гогена, Матисса, Пикассо, Ренуара, Ван Гога..., которые попали в Россию благодаря купцам Ивану Морозову и Сергею Щукину. Судьба этих людей, личное знакомство с великими французскими художниками, какая-то невероятная увлеченность картинами и искусством в целом, а затем национализация этих коллекций, отъезд из страны и эмиграция. Благодаря удивительным находкам режиссеров фильма Сергея Нурмамеда и Ивана Скворцова, а также работающего с Парфеновым уже больше 20 лет оператора Владимира Каптура (все они по праву соавторы), в фильме "Глаз Божий" оживают картины, происходит трансформация одного кадра в другой, даже сам автор в какой-то момент превращается на телеэкране в кубический символ с картин Пикассо. А еще съемки в самых разных уголках страны и мира, самого музея, знаменитых копий, которыми наполнен Итальянский дворик Пушкинского музея...
Парфенов умеет упаковать массу информации, которая вроде бы никогда не была тайной, но узнаешь ты о ней впервые. Детали и детальки, фактики и факты, комиксы и картинки — все сливается в единое полотно. В фильме даже нашелся свой Сурков. Большевик-депутат Государственной думы. Каждому времени — свой Сурков. Сильное впечатление производят цифры. Парфенов в фильме рассказывает, что, по оценке аукционного дома Sotheby`s, на сегодня вся коллекция Ивана Морозова оценена в $5 млрд, а Сергея Щукина — в $8,5 млрд. И при этом в Пушкинском музее имена этих людей до сих пор не указаны под приобретенными ими картинами. Но про эту несправедливость в "Глазе Божьем" как раз не говорят. И в этом тоже сложность фильма.
Первая серия и вторая — заметно различаются. Начало — более изобретательное, искристое и в чем-то озорное. Во второй — история Пушкинского музея при советской власти, времена СССР. Приезд в Россию Марка Шагала, знаменитая выставка "Москва—Париж", посещение Пушкинского музея Брежневым, присвоение Пикассо международной Ленинской премии... Чем ближе к финалу, тем больше обязательств, форматов-заложников, которые должен соблюсти автор, снимающий фильм в том числе и по заказу самого музея. И необходимые, обязательные синхроны директора музея и его главной хранительницы Ирины Антоновой, и будущее Пушкинского в архитектурной и художественной перспективе. И именно в силу этих обстоятельств вторая серия несколько тяжелее в действии и ритме, что не отменяет общего впечатления от фильма.
А что же зритель, какова его реакция на "Глаз Божий"? Показатели фильма Леонида Парфенова, который выходил на "Первом" в четверг и пятницу, после 22:30, конечно, совсем невысоки. В среднем доля аудитории двух частей и в Москве, и в других городах страны на уровне 8%. Насколько это адекватно всем затратам, вложенным в этот фильм? Конечно, хотелось бы, чтобы у таких работ было гораздо больше зрителей. Но лукавство в том, что публика, возмущаясь бездуховностью и пошлостью современного телевидения, сегодня и сама не готова смотреть такие работы. Банально, но факт: "Дом-2" на канале ТНТ, который в четверг шел примерно в одно время с парфеновским фильмом, после 23:00 в Москве смотрело от 14% до 21% зрителей. То есть почти в два с половиной раза больше, чем фильм "Глаз Божий". Примечательно, что это показатели не в молодой аудитории, на которую работает ТНТ, а среди людей в том числе и старшего возраста, столичных жителей, которых принято считать более элитарной публикой.
Но ведь и канал "Культура", где порой выходят настоящие телевизионные шедевры, абсолютно современные и динамичные, все равно никогда не смотрит в среднем более 3-5% населения страны. В Москве иногда чуть больше. Такова данность. От нее, видимо, уже не избавиться. Но и отказываться от работ, подобных тому, что делает Парфенов,— значит лишить возможности даже эти 8% телевизионной аудитории находить для себя в телевизионной шелухе настоящие жемчужины. И иногда как раз ради премьер Леонида Парфенова эти люди включат давно забытый ими телевизор. Даже если есть разочаровавшиеся фильмом "Глаз Божий", то уж в чем он удачен, так это в уникальном сочетании телевизионного языка и художественного просветительства.
Иногда на нашем телевидении появляются совершенно неожиданные программные решения. Так, пятничным вечером на НТВ вышел концерт, выбивающийся из стилистики общенационального телеканала, и особенно на фоне того, что обычно показывает этот канал. После сериала "Морские дьяволы", программы "Следственный комитет" здесь поставили в сетку концерт под названием, который трудно понять непосвященному зрителю: "Вечер нашидов в Грозном". Даже искушенные работники телевидения, судя по репликам в социальных сетях, были изумлены такому вот вечернему концерту на НТВ. Это были традиционные мусульманские песнопения, посвященные памяти первого президента Чеченской Республики Ахмата Кадырова. Разумеется, главным гостем и вдохновителем "Вечера нашидов..." был нынешний глава Чечни — Рамзан Кадыров. Но и у этого концерта нашлась своя преданная аудитория — песнопения и чтение Корана пятничным вечером на НТВ почтили своим вниманием более 5,5% аудитории. Как говорится, каждому свое.
И вот примерно столько же зрителей — около 6% — выбрали в четверг, уже после полуночи, на "Первом канале" программу "На ночь глядя". Гостем ведущих Бориса Бермана и Ильдара Жандарева стал режиссер Александр Сокуров. В этой программе почти всегда в героях личности известные, которые во время интервью раскрываются для зрителя какими-то новыми гранями, симпатичными или не очень. Но Сокуров — гость особый. Немногие воспринимают его фильмы и ходят их смотреть, даже отдавая дань его профессиональным заслугам и авторитету. При этом во всем мире Сокуров — признанная величина, а его "Фауст" стал победителем последнего Венецианского фестиваля.
Но почти за час эфира Берман с Жандаревым сотворили работу, которые случаются редко. На экране перед зрителями предстал какой-то совершенно другой Сокуров, о котором трудно было догадаться, даже если вы верный зритель его фильмов и редких публичных выступлений. На телеэкране был ранимый, глубокий, очень рефлексирующий, талантливый, но абсолютно одинокий человек. Неравнодушный гражданин, который не боится говорить с властью, а во время встреч с Владимиром Путиным просит не столько о поддержке своих фильмов, сколько о финансовой помощи какому-нибудь российскому вертолетному заводу. Причем говорит об этом Сокуров так буднично, что видно — для него это обычная норма. И уж меньше всего он заботится, как в этих его рассказах и воспоминаниях выглядят первые лица страны. Будь то тот же Путин или Борис Ельцин, о котором Александр Сокуров снимал документальное кино. Я не думаю, что есть много примеров, чтобы режиссер с мировым именем на родине в эфире национального телеканала, не стесняясь, признался в том, что он боится своих зрителей-соотечественников, боится быть ими непонятым — "тотально", как сказал Сокуров.
Жанр телевизионного интервью — самый богатый на эмоции, самый захватывающий и увлекательный. В нем ведущему можно взлететь, а можно с треском провалиться. Вот это был тот случай, когда Борису Берману и Ильдару Жандареву можно было аплодировать стоя.
Арина Бородина
 Подробнее: http://kommersant.ru/doc/1944449 |
Источник: КоммерсантЪ