Он стремился жить.Родившись пятимесячным, доказал всем: такие выживают. И даже если на пути будут ждать две клинические смерти — тоже. 21-летний Валерий Чернышов – инвалид I группы, с рождения обречен передвигаться на инвалидной коляске, но это не мешает ему быть всегда в центре внимания и круговороте событий. Он живет полноценной жизнью, потому что «по-другому — права не имею».

– Никто не верил, что он выживет, – вспоминает мама Валеры Анагит Коновалова. – Когда родился, при весе 1,2 кг был всего 20 см (!). Врачи, увидев, предложили отказаться от ребенка, говорили «космонавта из твоего мальчонки не получится, оставь». А я не согласилась, знала, чувствовала, что справимся, какие трудности бы ни ожидали. Валера был долгожданным, а я не была девчонкой, чтобы от безысходности складывать руки.

А потом он взял и умер. Во сне. В больнице. Слава Богу, медсестра оказалась поблизости, вернула с того света. К слову, в те годы в отделении патологии нашего роддома смертность была всего 0,2 % от общего количества рождаемых. Там работали асы, профессионалы своего дела.

Видимо, ангелов-хранителей у Валерки много, причем земных, иначе никак это не назовешь, слушая его историю. Вторая клиническая смерть случилась спустя непродолжительное время уже дома. И опять повезло. Благодаря соседке, вовремя забежавшей на пару минут.

– Она зашла и говорит: «Анагит, странный Валерка твой сегодня». Я к нему, а он не дышит. «Скорая» успела. Сын тогда заболел сильно, нам часто приходилось ездить по больницам. Был октябрь, холодно, промозгло. Вот и простудился где-то. Назначили кучу антибиотиков. Представьте, каково перенести все крохе. Если бы он не родился раньше срока, ему как раз исполнился бы месяц.

* * *

– Меня можно вытянуть, тогда получится не меньше 170 см, – улыбается Валерка, – если не обращать внимания на ноги и инвалидную коляску, крепкий парень, внешне во многом не уступающий обычным. – Я нисколько не комплексую. Главным достижением считаю, что научился жить. Если бы не мама… Потому в голове никогда не было дурных мыслей, типа, почему так случилось и стоит ли дальше жить. Я даже морального права не имею так думать.

…Закончу вот учебу в университете, устроюсь на работу и буду помогать маме. Она у меня уже пенсионерка, хватит ей трудиться.

Валерий – студент Кокшетауского университета. До дипломированного психолога ему еще два года. Учится дистанционно и абсолютно бесплатно, за что очень благодарен президенту вуза Жанату Касымову. Все учебные материалы получает по Интернету, опять же в Сети находит все, что требуется для полного освоения учебной программы.

Задаю его другу Денису – здоровому видному парню, будущему автомеханику – провокационный вопрос, дескать, других не нашел? Он вполне искренне, даже запинаясь: «Да Валерка знаешь, какой?! Он с мозгами! Мы дружим больше года. Сначала было диковато, а потом я перестал замечать разницу. Ее, собственно, и нет. Он во многом превосходит обычных людей. Достаточно несколько минут общения, чтобы это понять».

А Валера действительно старается ни в чем не отставать от сверстников. Частенько вижу его на аллее по Сатпаева в окружении продвинутой молодежи. Рядом красивые девчонки, креативные парни, для которых он – не просто душа компании, а что-то большее.

– Ребятам – спасибо, – продолжает Анагит Аганесовна. – Мы живем на четвертом этаже, так они Валерку на коляске спускают и поднимают. Бывает, у кого-то не получается провести его на ту же аллею. Тогда договариваются: одни везут, к примеру, до Горького, там их встречают другие.

* * *

…В 2,5 года его повезли в Ташкент. В то время на весь Союз славился тамошний реабилитационный центр. Еле удалось на прием попасть. Доктора посмотрели и оставили на три месяца. А потом через квартал опять пригласили.

– Здоровье немного удалось поправить, с тем, что сын уже не сможет ходить, пришлось смириться. Что, впрочем, только добавило сил и решимости сделать для него все возможное и невозможное. В очередной приезд в Ташкент поняла: Валерка больше не сможет здесь. Оказалось, когда я уезжала, на него нападала хандра. Он молча сидел у окна, а по щекам катились слезы. Антидепрессанты не помогали. Я его не узнавала, никогда не жаловался, а тут нате вам.

В 6 лет, как положено, пошел в школу. Вернее, к нему приходила учительница. Он впитывал в себя все, как губка. Но пугали стены. Затворничество было не по его характеру. Постоянно спрашивал: «Мам, а что я как в тюрьме?». Когда узнали о специальной школе под Шымкентом, долго не раздумывали. Там проучились 1,5 года, пока вдруг не заметила, что сын начинает отставать в развитии. Там ведь разные дети были, но в основном с нарушениями психики. А мне хотелось, чтобы он общался со здоровыми, тянулся за ними. В общем, вернулись в Кокшетау, устроились в СШ №20, но после четверти учебы ничего не изменилось.

Новость об открытии в Петропавловске экспериментального центра реабилитации и адаптации детей-инвалидов с поражением опорно-двигательного аппарата вселила надежду. А там принимали только проживающих в Северо-Казахстанской области. Кокшетауский паренек стал единственным исключением. Помощь и содействие в устройстве оказала председатель Акмолинского комитета общества Красного Полумесяца Куляш Каршалова.

– Директор центра Шамиль Шакшакбаев изменил все мое мировоззрение, – с особой теплотой рассказывает Валерий. – Замечательный человек был. Наверное, его эксперимент не удался бы, если он сам не был инвалидом. Как он называл себя «проводником между двумя мирами». Шамиль Тауфикович – пример для подражания для таких, как я. Заболев в молодости системной склеродермией (редчайшее заболевание, в народе называемое «ползучей гангреной», грозит ампутацией конечностей и полной неподвижностью. – Авт.), он не сдался даже после того, как лишился обеих ног и левой руки. Представьте его за рулем «Нивы», которую он лихо водил с помощью коробки ручного управления! А сколько энергии и энтузиазма в нем было. На всех хватало.

Интернат (центр) Шамиль Тауфикович сначала собирался построить на свои деньги. Помогать детям с ограниченными возможностями стало для него смыслом жизни. Помочь реализовать идею взялся Даниал Ахметов, бывший в те годы акимом СКО. Для 22 воспитанников отремонтировали двухэтажное здание на окраине березовой рощи. Внутреннее убранство казалось роскошью: новая сантехника, мягкая мебель, комнаты на двоих и огромный компьютерный класс, напичканный современной техникой. Нас готовили быть программистами, и азы информационных систем мы начинали осваивать с начальных классов. Шестиклассником я уже вполне уверенно пользовался компьютерной графикой.

Учились в обычной школе, находившейся неподалеку, куда ездили на автобусе. Самое интересное, что отношения с местными ребятами у нас были на равных. Не помню, чтобы кто-то из них обидел интернатовских. Наоборот, они встречали нас у порога, помогали раздеться, несли портфели, решали вместе сложные задачи.

Мы не чувствовали себя в чем-то ущемленными. Посещали все культурные мероприятия в городе, ездили на футбольные матчи и в кинотеатры, наблюдались у лучших докторов города. И постоянно общались. А чего стоил разговор с Шамилем Тауфиковичем! Заглянешь к нему на минутку, а освобождаешься через час. И это при его дикой занятости. Начинали говорить о стихах, заканчивали квантовой математикой.

Повлиял на меня и волонтер Корпуса мира американец Брайан. Я по-доброму завидовал его жизнерадостности и непосредственности и понимал: тоже так хочу.

* * *

Валера считает себя приспособленным к жизни. Когда остается один (что редко бывает, друзья постоянно рядом), сможет и еду приготовить, и вещи постирать, и порядок в комнате навести. И это при том, что живет в обычной квартире. Так как дверные проемы узкие и коляска в них не помещается, передвигаться приходится ползком.

– Я сильный, бытовых проблем не боюсь. Недавно вот «тренажерку» стал посещать, хоть врачи не совсем одобряют мое новое увлечение. Спасибо тренеру, разобравшись во всех моих диагнозах, он подобрал индивидуальную программу.

Мне бы работу найти, пока не закончу учебу. Думаю, смогу справиться с обязанностями Интернет-администратора. Это несложно, с компьютером и Сетью я на «ты». Пенсии в 20 тыс. тг., признаться, маловато. Мечтаю о коляске с мотором, чтобы без проблем передвигаться по улице. А она дорогая, самому не осилить. Как-то один местный банкир пообещал помочь, затем передумал – кризис.

Я ведь еще хочу свой кабинет психологической помощи открыть. В нашем городе эта служба не развита, а потребность есть. И немалая. Буду помогать и нашему обществу инвалидов. Бесплатно. Чтобы оказавшийся в подобной мне ситуации мог понять: жизнь не закончилась. Не можешь стать спринтером – будь чемпионом-шахматистом. Не бывать циркачом – стань певцом или поэтом. Это закон компенсации, как учил нас Шамиль Тауфикович.

Когда поднимусь, выучусь на юриста. Пригодится. Хотелось бы попробовать себя в роли адвоката…Семья, дети тоже будут! Успею, смогу, справлюсь!

А в психологии он уже практикуется. Не может дать ответ – штудирует специальную литературу. И помогает.

– Я вырос без розовых очков в отличие от большинства молодежи, которая обижается на судьбу по пустякам. Из-за банальности сразу ставят на всем крест. Нет, чтобы идти дальше…

* * *

Последний штрих. Черно-белый, с серебряным отливом. Как в одежде, так и мейк-апе. С роковыми композициями готик-группы «Отто Дикс» в наушниках, но отнюдь не с депрессивно-мрачным настроением, как принято думать о готах.

– Просто захотелось самовыражения, мне интересно все новое. Жаль, правда, что у нас так мало знают о субкультурах. Мне приходилось несколько раз объяснять полицейским, что вреда для общества я не представляю. Равно, как и другие... Хотя сейчас, видимо, начинаю взрослеть. Подстригаться вот собираюсь… По большому счету, если бы предрассудки не мешали развиваться субкультурам, на мой взгляд, наркоманов бы точно меньше стало.

А вообще мне хочется организовать что-то грандиозное. Начал распространять билеты на рок-фестиваль, планирую и сам как-нибудь организовать. Кстати, масштабные мероприятия можно было бы проводить на территории старого аэропорта. И денег туда вкладывать много не надо, и развернуться есть где. Те же соревнования колясочников...

Валерий рассказывает, делится планами, а в глазах – искры. И откуда столько инициативы? Подумалось, был бы обычным, горы перевернул. Но… Не факт, что он их не свернет. Главное уже сделал – не потерял интереса к жизни. А она, верится, его еще порадует.