В деле председателя Союза журналистов Казахстана Сейтказы Матаева финпол (национальное бюро по противодействию коррупции - КазТАГ) отказался приобщить первичные финансовые документы. При этом отказался провести дорасследование и дополнительную судебно-экономическую экспертизу. В нарушение закона, проигнорировав ходатайство защиты, направил без финансовых документов следственные материалы в прокуратуру.
Адвокаты С.Матаева считают действия финпола явной попыткой построить бездоказательные обвинения на предположениях и домыслах, не имеющих никакого отношения к делу. Поэтому они отправили в генеральную прокуратуру более 30 томов финансовых документов с экспертизами для приобщения к следственным материалам. Пойдет ли после их получения надзорный орган на поводу у финполовцев или закроет дело ввиду отсутствия состава преступления, покажет ближайшее время.
То, что дело против журналистов заказное и что шито белыми нитками, подтверждает тот факт, что по окончании досудебного расследования финпол был вынужден переквалифицировать дело на статью, связанную со злоупотреблением доверием с использованием служебного положения. И также говорит о многом. В частности о том, что после долгих поисков и мучений следователям пришлось искать с лупой в Уголовном кодексе другую статью и притянуть ее на разваливающееся дело. Если не хищения, то нужно придумать мошенничество. Эта статья в судебной практике труднодоказуема, но назад пути нет - надо было что-то слепить после громогласных обвинений финпола, озвученных в подконтрольных интернет-ресурсах в самом начале следствия.
Особенно умиляет то, что в безвыходном положении «финикам» пришлось опираться на понятие «служебное положение», к категории которого даже с большой натяжкой статус журналиста - якобы как госслужащего - не относится никоим образом. Ну, чего не сделаешь, когда припрет в отсутствии фактов и доказательной базы! Финпол надеется – мол, авось проскочит. Может и проскочить, если есть задание сверху - посадить любыми способами журналистов, чтобы было неповадно в будущем для других. Так сказать, для пущей острастки. Ну и что нет фактов, есть ведь выбитые под давлением показания чиновников, есть выводы карманных аудиторов и экспертов.
Достоверный источник редакции в генпрокуратуре, знакомый с ситуацией по делу журналистов, подтвердил, что любая доказательная база преступления, особенно связанная с хищением или мошенничеством, должна опираться на достоверные факты. Если есть зафиксированный факт передачи денег с преступным умыслом или факт перевода средств на личный счет стороны, имевшей интерес в той или иной сделке или ее лоббирование, то это одно. А если обвинения построены на домыслах и предположениях и вытекающих из этого возможных последствиях ущерба, не подтвержденных событиями или фактами, то это совсем другое. Практически труднодоказуемое без фактов.
Заметим, что подозрения в хищениях финпол обосновал в основном на показаниях свидетелей и подозреваемых. В принципе такой подход возможен, но здесь есть и другая сторона: не исключено, что на суде они могут отказаться от первоначальных показаний. Это маловероятно, но бывает. Как тут быть? Не скроем, что такое в судах происходит часто и, в первую очередь, это связано с давлением следователей или растерянностью проходящих по делу, привлеченных на следственные мероприятия без участия адвокатов. Но финпол все-таки добился у чиновников «явки с повинной в связи с деятельным раскаянием» в обмен на освобождение от уголовной ответственности. А как быть с возмещением материального ущерба ввиду признания вины?
Обмен на сделку с совестью
По нашим сведениям, чиновники из комитета информации, давшие вначале правдивые показания, затем под давлением следователей перевели стрелки на журналистов. Ведь подписанные ими приглашения на конкурс, его итоговые результаты, утвержденная техспецификация, договоры, акты выполненных работ и поручения на перевод средств из казначейства прямо подтверждают то, что нарушений не было. Теперь, спасая свои шкуры, они пошли на попятную. Конечно, их можно привлечь к уголовной ответственности за дачу ложных показаний. Как бы они ни кидались из одной крайности в другую, их показания зафиксированы в протоколах допросов и очных ставок. Про их совесть говорить поздно, они ее обменяли на свободу в ходе сделки со следствием. А это почти равно приговору самому себе в плане человеческом.
Их имена уже знает вся страна. Это бывшие и нынешние руководители комитета информации: Болат Берсебаев, Бек Арпабаев, Талгат Казангап, Жанболат Байбосынов, Болат Кальянбеков. Обратим внимание на то, что подписанные в свое время чиновниками конкурсные документы по госзаказу есть в деле, они прошли экспертизу как подлинные, а не сфальсифицированные, как утверждает финпол, и эти документы в суде будут приниматься как непреложный факт, против которых показания на допросах и очных ставках будут восприниматься как уход от уголовной ответственности за дачу ложных показаний. Другими словами, это перекладывание на других вины с целью избежать любым способом тюремного срока и конфискации имущества. Так это случилось на нашумевшем деле экс-премьера Серика Ахметова и на процессе по EXPO-2017.
Там чиновников посадили всех, повторяем - всех, несмотря на то, что также была явка с повинной, сотрудничество со следствием, публичное прощение перед главой государства, возмещение ущерба и т.д и т.п. Эта ситуация также касается топ-менеджера Казахтелекома Батыра Маханбетажиева, у которого, как показало расследование, также вначале не было никакой вины, но под давлением финпола он начал искать на стороне виноватых и сдавать с потрохами журналистов, чтобы уйти от ответственности, а также с подачи следователей инициировать гражданский иск по возмещению ущерба, как и чиновники комитета информации. Кстати, в своих заявлениях у них нет ни слова о возмещении ущерба. Опять парадокс: вину полностью признали, а ущерб, нанесенный государству, возмещать не желают. Так ведь не бывает.
Заметим, что такая технология отработана финполом и по Хоргосу, и по Караганде, и по EXPO. Следователи надеются, что прокатит и на этот раз. Конечно, прокатит, если чиновники начинают выгораживать только себя, родимых. Мы не сомневаемся в том, что при такой ситуации их также накажут и все нажитое добро отберут в доход государства. И правильно сделают. Плюс сломают карьеру и низведут до касты неприкасаемых, на которых будут до конца жизни показывать пальцем и обходить, как больных чумой, за километр. Был ли какой-то шанс у чиновников сохранить лицо? Конечно, был, и только как шанс, но не более, но он уже упущен.
Теперь давайте расскажем о позиции журналистов. Мы не собираемся нарушать тайну следствия и будем говорить о том, что стало нам известно из опросов тех людей, которые не имеют подписки о неразглашении уголовного дела. Многие из них согласны с тем, что это неприкрытый заказ, а исполнители подконтрольны бывшему руководителю администрации президента, финполовцы, которые, не добившись от журналистов признания вины на первом этапе, пошли по накатанной и начали искать виновных среди чиновников. Мы их считаем также виновными, они стали (и давайте здесь будем честны) косвенным инструментом для того, чтобы опорочить журналистов.
Отдай активы, все простим
Еще раз повторимся, главный удар предназначался по журналистам. И когда они не дрогнули, пустили в ход запасной сценарий. А перед этим план был совсем другой и по времени короткий – закрыть дело до парламентских выборов. И правда, зачем лишний шум в электоральный период? План был из трех пунктов. Первый – журналисты признают вину в обмен на освобождение от уголовной ответственности, проще говоря - по 65-й статье. Второй - пишут заявление о полном возмещении ущерба государству. Третий – проводят брифинг для прессы о явке с повинной. Только это. В один день. Потом свободен. Правда, был выбор – отдай все активы и не будет уголовного дела. Вот такая была цена. Как на барахолке…
Разменной монетой госслужащие стали не случайно. Даже имея власть, они бесправны, не имея крыши. Действительно, проходящие по делу чиновники, судя по карьерному росту, многого добились сами. Нам доподлинно известно, что у них нет каких-то агашек и кокешек. Есть хорошее образование, подтвержденное за рубежом, да и профессиональный опыт работы в разных структурах, востребованный на госслужбе. Практически на этой стезе у них одни обязанности, без реальных прав, продекларированных в законах. Они, к сожалению, не работают. Мог ли их кто-то защитить? В этой ситуации вряд ли. Зачем кому-то за них вступаться, потом себе окажется дороже. На их сторону не встала даже подконтрольная им государственная пресса, которую они кормили через бюджет миллиардными средствами.
Чиновники понимают, что их руками финпол хочет посадить журналистов. При этом понимают и то, что нарушений не было. Тендеры, которые есть в деле, и суммы по госзаказу, – капля в море, когда ежегодно проводятся конкурсы на десятки миллиардов тенге. Это подтверждают документы, но червь сомнения все-таки гложет: чем черт не шутит, а вдруг на журналистов финпол что-то накопал… Ведь следователи постоянно упирают вначале на хищения, затем на мошенничество с кучей сфальсифицированных экспертиз с подписями и печатями. Хотя чиновники сами уверяли на допросах, что никто интересы журналистов на конкурсах не лоббировал, взятки не давались и откаты не предлагались. Сверху начальство не давило. Но все-таки...
Пусть сомнения у чиновников остаются, они в какой-то степени помогают в жизни шаг за шагом прийти к истине. Журналисты не собирались перетягивать их на свою сторону и всегда говорили о фактах, известных в ходе досудебного расследования. Итак, вот что касается денежных средств и обнаружения в них якобы нарушений, на что с первого дня упирал финпол. Заметим, что следователи так торопились при выемке, что совершили еще один просчет – они изъяли только небольшую часть финансовых документов и для закрепления доказательной базы обратились к аудиторам, чтобы провести исследования. Ну, как можно провести проверку без первичной финансовой базы данных? Без бухгалтерского баланса? Без кассовых расчетов? Любой эксперт скажет, что это практически невозможно.
Аудит тестовый, отчет с искажениями
Например, ТОО «Бизнес-Аудит», привлекаемое и ранее финполом для таких поручений, изучив неполный объем финдокументов журналистов, подготовило для себя площадку для отступления, заявив, что «исследование носит тестовый характер… и в силу этого не является аудитом и существует риск того, что существенные искажения могут быть не обнаруженными». Примерно такой же позиции придерживаются специалисты института судебной экспертизы Алматы. Они прекрасно понимают, что при обнаружении ошибок или неверной оценке могут понести уголовную ответственность за каждую цифру. Добавим, что эти псевдоисследования не могут быть доказательством по уголовному делу, так как в целом не содержат полноту и объективность проведенных исследований.
Если говорить проще – заключения привлеченных финполом экспертов и специалистов противоречат друг другу. Об этом говорят сами эксперты. Поэтому журналисты по окончании ознакомления с делом передали следствию полный пакет финансовых и бухгалтерских документов для проведения дорасследования и в его рамках новой экономической экспертизы. Такое же ходатайство было направлено в надзорный орган для контроля действий финпола и для того, чтобы прокуратура была поставлена в известность о том, что у следствия есть явные проблемы в экспертных оценках финансовой деятельности журналистов. Тем не менее защитники журналистов получили очередной отказ, а финпол торопливо передал дело в прокуратуру. Пойдут ли там на поводу у следователей и на этой базе построят обвинения, покажет судебный процесс.
У финпола и прокуратуры отношения всегда были непростыми. Скажем так, в обнимку вместе не ходили, но и явных привязанностей также не было. Это называется поддержанием отношений по принуждению. Если первые ведут расследование, то без санкций вторых обходиться не могут, тем более прокурорские осуществляют общий надзор, и после следствия передают дела последним, после чего они представляют на суде сторону обвинения. Конечно, и те и другие должны дуть в одну дудку, но не всегда, потому что есть суд, который ставит в деле окончательную точку.
В досудебном расследовании с журналистами сложилась неоднозначная ситуация. Во-первых, явных фактов преступлений нет. Во-вторых, следствие затянулось на полгода, а это всегда минус и значит то, что доказательная база слаба. В-третьих, финпол перед окончанием следствия пошел на переквалификацию статьи на более мягкую, что также не в пользу следователей. Отказ от приобщения первичных финансовых документов и от проведения дополнительной экономической экспертизы прямо говорит о явных недоработках следствия. И не факт, что надзорный орган с сырым материалом пойти в суд вряд ли решится.
Конечно, финпол может пойти к прокурорам с тем, что есть, но это будет верной подставой. Ведь у стороны защиты есть аргумент в качестве отказанных следствием финдокументов. А без них стороне обвинения будет трудно доказать что-то в суде. Исходя из этого у прокуратуры есть два выхода – отправить дело на дорасследование или закрыть дело из-за отсутствия события или состава преступления. По сведениям нашего источника в прокуратуре, о возникших проблемах в досудебном расследовании осведомлены по многочисленным ходатайствам и жалобам защиты и ждут, с чем же придет финпол. Это проверенная тактика, затем необходимо время на ознакомление и изучение следственных материалов. И только потом будет принято решение.
С помпой до очередного разгона
Досудебное расследование финпола, которое начиналось с большой помпой и с привлечением подконтрольных СМИ, где размещались разоблачительные интервью об огромных хищениях бюджетных средств, слишком затянулось. Прошло уже полгода и последние два месяца никого из свидетелей и подозреваемых на следственные мероприятия не вызывали. С чем же это связано? По нашим сведениям, кроме отсутствия явных фактов преступления, слишком длинная пауза вызвана неоднозначной позицией по этому делу в руководстве антикоррупционного ведомства.
Если одни там уже потирали руки в надежде, что поймана крупная птица, то другие смотрели на дело трезвым взглядом. Последние прекрасно понимали, что доказательная база слишком слаба и за дальнейшую раскрутку резонансного дела журналистов по головке не погладят. Это в лучшем случае, а в худшем – можно получить и по шапке. Следственная группа разногласия, переходящие в громкие разборки, также почувствовала и перевела дело в режим тихого хода. Тут как раз кстати и народная поговорка: «Когда паны дерутся, у холопов чубы трещат». Мол, пусть сами разберутся наверху, а мы пока не будем торопиться. Для этого у следователей были веские основания, связанные в большей степени с прежней практикой.
Что тут утаивать, ведь когда будут бить по шапке, то первые удары будут по следственной группе. И как принято, в первую очередь поднимут следственные материалы: кто и на основании чего возбуждал - и дальше по цепочке. Телефонные звонки, устные поручения, разговоры в кабинетах начальников и все остальное учитывать не будут. Разборки будут по бумагам – рапортам, докладным, постановлениям и другим следственным материалам. И тут будут гореть синим пламенем непосредственные исполнители. В нашей стране так принято, что начальство всегда ни при чем, а если причем, то нет документов, связанных с делом.
Почему так происходит? Тут нет однозначного ответа. В большей степени это связано с шатким положением антикоррупционного ведомства в структуре государственных органов. Наверное, финполовцы в последнее время больше всех ощутили эти перемены и реорганизации. То придет один руководитель, который приводит свою команду, потом вновь заступает прежний, вычищая места для тех, кого уволили в прошлый раз. То финпол становится самостоятельной структурой, то его перекидывают под министерство. Теперь говорят, что антикоррупционное ведомство упразднят или реорганизуют с передачей функций другим правоохранительным органам.
Так или не так – одному богу известно, но такие разговоры есть. Об этом говорят даже рядовые оперативники, которым уже надоела эта чехарда – то им можно носить специальную форму, то погоны носить не разрешают. Говорят, мол, слишком много органов с карательными функциями, а наша страна шаг за шагом должна идти к гуманизации всех сфер жизни.
Вот что говорит финполовец, ушедший на пенсию: «Наша судьба всегда зависела от одного человека, и чтобы сохраниться в системе, мы должны были давать результат. Так и жили - от одного громкого дела до другого. С журналистами произошел явный прокол, когда в стране столько коррупции в госорганах. Всю прессу настроили против себя. Она большая сила, которая может потопить финпол на радость другим силовикам. Они только и ждут, когда опять спотыкнутся. Поэтому недалек и тот день, когда моих коллег в очередной раз могут разогнать…»
Источник: http://www.kaztag.kz/standpoint/detail.php?ID=474968
Internews Kazakhstan
