Социальные сети могут стать полезным инструментом в работе журналиста, если знать, как ими правильно пользоваться.
Вера Кичанова, Частный Корреспондент
Когда начальник застает вас на рабочем месте сидящим «В Контакте», вам остается только виновато опустить глаза и свернуть окно. Если только вы не журналист. Когда журналист читает «Живой журнал», – он мониторит блогосферу, когда журналист читает Twitter, – он ищет очевидцев события, а если журналист залез в «Одноклассники», он, наверняка, разыскивает людей из необходимой ему социальной группы для опроса. Социальные сети и блоги стали одним из основных инструментов повседневной работы журналиста и источником значительного объема информации. О том, какую именно пользу можно извлечь из всем известных социальных платформ, я расскажу на собственном опыте и опыте коллег.
Мой день начинается с чтения агрегаторов – сервисов, которые собирают самое интересное в социальных сетях. Помимо собственно «топа» российского ЖЖ мне сильно помогает сервис BestToday.ru. Да, он заметно политизирован: посты про котиков, даже если их вывешивает Тема Лебедев, туда попадают редко, но по работе я пишу в основном о российской политике, и это как раз то, что мне нужно. Примерно год назад появился аналогичный сервис, который анализирует тренды в российском сегменте Twitter – TheTwiJournal (tjournal.ru).
«Живой журнал» долгое время был главной социальной платформой, откуда журналисты могли брать темы для статей, но уступает свои позиции «Твиттеру», если еще не уступил. «Вывести в топ» когда-то было основным способом, доступным рядовым пользователям интернета, заставить СМИ обратить внимание на их проблему. Посты, которые становятся началом большого скандала, появляются и сейчас. Например, история с фальшивыми диссертациями Владимира Бурматова, Андрея Андриянова и других началась благодаря блогерам, которые опубликовали доказательства плагиата в научных работах вышеупомянутых людей.
Но гораздо чаще поставлять информационные поводы стал «Твиттер», и оно понятно: одно дело – разобраться в большом массиве текста, объяснить доступным языком, в чем заключается новость, да так, чтобы блогер захотел прочитать до конца, а прочитав – перепостить. И совсем другое дело – стать очевидцем события. В начале этой зимы на федеральной трассе М-10 Москва–Санкт-Петербург из-за снегопада случился коллапс, и узнали о нем журналисты именно из микроблогов тех, кто видел своими глазами многокилометровые ряды застрявших фур. Максимальная длина сообщения в «Твиттере» – 140 знаков, его можно прочесть за секунду, поэтому скорость распространения информации в «Твиттере» колоссальная. Например, твит Обамы «Еще четыре года», написанный после победы на выборах президента США, за сутки набрал 800 000 «ретвитов».
Если редакция освещает масштабное событие – скажем, массовый митинг, –необходимо как можно больше очевидцев, которые находятся в разных точках. Раньше нас, корреспондентов, собирали в отделе новостей, выдавали защитные салатовые жилеты с надписью «Пресса» на спине, и мы договаривались, кто пойдет в голове колонны, кто в хвосте, кто будет записывать речи со сцены, а кто – брать комментарии у милиции. Сейчас «в поле» отправляют максимум одного корреспондента, остальные сидят в офисе и читают «Твиттер». Обычно каждому событию – запланированному, вроде выборов или шествия, или спонтанному, вроде наводнения или снегопада, – быстро присваивают хэштег. Это любая комбинация букв и цифр с «решеткой» в начале: #выборы2012, #Крымск, #коллапс, #ОккупайАбай, #МедведевОнлайн... В «Твиттере» такой набор букв автоматически превращается в гиперссылку – по ней можно прочесть все сообщения на соответствующую тему в хронологическом порядке. Журналисту полезно самому вести «Твиттер», тогда он в режиме онлайн сможет уточнять детали у участников событий. Вопросы нюсмейкерам в интернете, в том числе в «Твиттере», иногда сами порождают информационные поводы. Так, один врач из Краснодарского края пожаловался губернатору Александру Ткачеву на низкую зарплату и получил совет найти другую работу – об этом написали многие СМИ. Правда, обычно вопросы в социальных сетях к первым лицам остаются без ответа.
Другое дело рядовые участники событий. Долго спорили, насколько опасна для профессиональных СМИ конкуренция со стороны «гражданских журналистов», пока не поняли, что можно работать сообща. Они сами будут только рады, если на них сошлется «настоящая» газета, и зачастую безвозмездно предоставляют свои материалы изданиям. Речь идет в основном о видеотрансляторах – блогерах, которые в прямом эфире ведут видеорепортаж с места событий. Самых известных трансляторов в пиковые моменты смотрят по несколько десятков тысяч зрителей. Обычно для размещения потокового видео они используют сервис ustream.tv. Журналисту остается лишь попросить у такого транслятора разрешения вставить в свой репортаж ссылку на его видео. Таким образом, «гражданский журналист» получает дополнительную аудиторию, а изданию не нужно отправлять лишнего корреспондента в поле. Мне известны случаи, когда такое сотрудничество оканчивалось тем, что блогера брали на работу штатным репортером.
В Facebook чаще пишут содержательные посты, по смыслу близкие к колонкам, а к этим постам оставляют не менее содержательные комментарии, поэтому Facebook необходимо читать, чтобы быть в курсе, кто с кем и о чем поспорил и кто кому в результате этого руки не подаст. Скажем, если вы увидели, что два известных публициста спорят, пора ли уезжать из страны, вы как журналист можете пригласить их к себе на эфир и устроить дебаты, а в эксперты позвать тех, кто их спор наиболее увлеченно комментировал. У «фейсбука» есть одно важное преимущество: там есть все (ну, или почти все). Какого бы уровня ньюсмейкер вам не был нужен, скорее всего, вы найдете его на Facebook и сможете ему написать, даже если на том конце окажется всего лишь его пресс-секретарь.
Кстати, для историй, развивающихся в социальных сетях, есть специальный сервис – Storify.com. Он позволяет упаковывать ссылки на разноформатный контент – фото из Instagram, посты из Facebook, записи из Twitter и Livejournal и прочее –в красивую хронологическую ленту, перемежая их собственными комментариями. Этот сервис используют, когда записи из социальных сетей ценны сами по себе. Например, если событие разворачивается так быстро, что журналист просто не может успеть обработать все сообщения очевидцев: отобрать лучшее, выстроить в хронологическом порядке, связаться с авторами и проверить факты, – а успевает только находить их и ставить в одну ленту в режиме онлайн. Я, например, использую Storify для еженедельного обзора блогов.
Особняком стоят социальные сети, которые не про новости, а про общение, вроде «Одноклассников» и «В Контакте». Маркетологи давно выяснили, что лучше всего они умеют таргетировать, то есть выделять по многим признакам узкую и необходимую вам социальную группу. Недавно моя коллега делала материал о политиках, которые преподают в вузах. С помощью «В Контакте» она без проблем нашла бывших студентов Юрия Лужкова и Алексея Кудрина – для этого пришлось задать в поиске вуз, факультет и год выпуска.
Отдельная тема – аккаунты вашего СМИ в социальных медиа, но это уже не совсем про журналистку, а скорее про рекламу. Раскручивать издания, как и остальные бренды, в новых медиа обычно нанимают SMM-специалистов. Правда, бывают интересные и приятные исключения. Так, знаменитый «Твиттер» издания Lenta.ru на две трети состоит из хохмочек, и ведут его сами журналисты. Многие корпоративные «Твиттеры» пытались копировать этот стиль, но мало у кого получалось. Иногда Facebook- или Twitter-аккаунт издания позволяют заглянуть на редакционную кухню. Так, журналисты «Новой газеты» подобрали рядом с редакцией щенков, о чем и написали в свой «Твиттер», и среди читателей быстро нашелся хозяин для щенков.
Помню, как несколько лет назад уговаривала одного заслуженного редактора завести «Твиттер» для живых репортажей, а он возражал: разве уважаемое издание позволит журналисту публиковать свои мысли, не прошедшие редактуру? Сейчас «онлайны» с мероприятий ведут большинство СМИ. Читатели активно делают перепосты, раскручивая тем самым аккаунт издания. И тот, кого все-таки отправили работать «в поле», половину своей работы сделает на месте – будет описывать в редакционном «Твиттере», что он видит, ведь к тому времени, когда выйдет его репортаж, все уже будут знать детали прошедшего мероприятия. И сообщения вроде «Нам холодно!» от имени газеты или радиостанции давно не воспринимаются никем как сюрреализм.
Источник: Частный корреспондент
Internews Kazakhstan
