CABAR.asia: ННО Узбекистана в новых условиях: будет ли стимул для развития?

«Некоммерческие организации, которые должны играть роль «связующего моста» между обществом и государством, в Узбекистане в основном занимаются продвижением политики правительства без обратной вертикальной связи или вообще существуют только номинально», — эксперт из Узбекистана, специально для CABAR.asia, выявляет проблемы развития ННО страны.

Нормативно-правовая база деятельности ННО в Узбекистане

После получения независимости Узбекистан, как и остальные государства постсоветского пространства, продекларировал о своей государственной трансформации к демократизации и верховенству  прав человека.[1]  Подобные заявления подразумевали собой необходимость развития гражданского общества через создание соответствующих общественных институтов и нормативно-правовых актов. В течение  25 лет были приняты следующие законы, регулирующие деятельность негосударственных некоммерческих организаций (ННО) в Узбекистане:

• 1991г. – Закон «Об общественных объединениях в Республике Узбекистан»;
• 1992г. – Глава ХIII «Общественные объединения» Конституции Республики Узбекистан;
• 1999г. – Закон «О негосударственных некоммерческих организациях»;
• 2003г. – Закон «Об общественных фондах»;
• 2005г. – Постановление Президента Республики Узбекистан «О мерах по оказанию содействия развитию институтов гражданского общества в Узбекистане»;
• 2007г. – Законы «О гарантиях деятельности негосударственных некоммерческих организациях» и «О благотворительности»;
• 2008г. – Совместное постановление Законодательной палаты и Сената Олий Мажлиса «О мерах по усилению поддержки ННО и других институтов гражданского общества»;
• 2013г. – Закон «Об экологическом контроле», Постановление Президента Узбекистана «О дополнительных мерах по оказанию содействия развития гражданского общества»;
• 2014г. – Закон «О социальном партнерстве».

«Особая узбекская модель»

Для поддержки и консолидации узбекских ННО были созданы различные государственные и общественные организации: «Национальная ассоциация негосударственных  организаций», «Общественный Фонд по поддержке негосударственных  некоммерческих организаций и других институтов гражданского общества при Олий Мажлисе Республики Узбекистан», «Парламентская комиссия по управлению средствами Общественного Фонда при Олий Мажлисе», «Независимый институт по мониторингу формирования гражданского общества» и др.

Подобные меры привели к значительному росту ННО в Узбекистане (см. Рисунок 1.).

Рисунок 1. Динамика численности негосударственных некоммерческих организаций Узбекистана в 2009-2015 гг.[2]

Примечание: в 1991г. в Узбекистане было около 100 ННО, а в 2000г. около 2500.

Так, если в 1991 г. в Узбекистане было около 95 ННО, то в начале 2016 г.  уже 8417 по данным Независимого института по мониторингу формирования гражданского общества (НИМФОГО).[3]

Как видно из Рисунка 1., количество ННО с каждым годом растет в Узбекистане, но каковы результаты их деятельности и есть ли качественные изменения в политической ситуации в стране? Ведь на официальным уровне было даже заявлено об особой «узбекской модели» формирования демократического и гражданского общества с ориентацией на социальную сферу и рыночную экономику. Этот процесс проходит под лозунгом «От сильного государства – к сильному гражданскому обществу», что подразумевает активное и практически монопольное участие государства в формировании гражданского общества.

Рассмотрим специализацию деятельности узбекских ННО по сферам общественной жизни (см. Таблица 1.).

Таблица 1. «Распределение ННО по сферам деятельности на 2015 год». [4]

http://cabar.asia/wp-content/uploads/2016/10/nno-2.png 501w" style="line-height: 1.5; background-image: initial; background-position: initial; background-size: initial; background-repeat: initial; background-attachment: initial; background-origin: initial; background-clip: initial; color: rgb(100, 100, 100); height: auto; max-width: 100%; display: block; margin-left: auto; margin-right: auto; border: none;" width="501">

Как видно, узбекские ННО в большинстве своем специализируются на социально-культурных вопросах, что позволяет государственным структурам функционировать автономно в условиях отсутствия критики и контроля.

По сути, на примере Узбекистана можно констатировать становление  классического образца «государственных ННО» – практически полностью финансируемых и контролируемых со стороны государства организаций (GONGO – Government-Organized Non-Governmental Organizations).

Роль государства в регулировании  деятельности ННО можно проследить по некоторым данным. Например, за последние восемь лет из госбюджета организациям было предоставлено около 17 миллионов долларов, в том числе в 2015 г. – 3,6 миллиона долларов.[5] А в период с 2010 по 2013 гг. 159 представителям общественных организаций присуждены различные государственные награды, еще 46 представителей ННО удостоились государственных наград в 2014 г.[6]

Этапы развития ННО и существующие барьеры и вызовы

В целом, этапы развития ННО в Узбекистане можно разделить на следующие:

• «советский» (конец 1980-х – 1991 гг.) – этап появления первых ассоциаций и общественных объединений, к началу 1991 г. их число достигает 100;
• «либеральный» (1991 – 2000 гг.) – развитие ННО, появление первых законов, регулирующих деятельность некоммерческих организаций, открывают свои офисы международные НКО и институты;
• этап максимального развития (2000-2005 гг.) – число ННО заметно увеличивается, активно действуют международные НКО, в том числе, и правозащитные;
• «закручивание гаек» (2005-2010 гг.) – центральный аппарат начинает активно вмешиваться в деятельность ННО, закрывает офисы международных правозащитных институтов, появляется большое количество подконтрольных государству организаций;
• «скрытое давление на ННО» (2015г. — по настоящее время) – принимается большое количество нормативных барьеров, которые сильно ограничивают деятельность ННО, в том числе и по иностранному финансированию.

Несмотря на значительную помощь со стороны правительства, а если точнее,  благодаря как раз монополии государства на все сферы общества и контролю за международными  организациями, нельзя утверждать, что  в Узбекистане  сложилось активное гражданское общество с действительно независимыми некоммерческими объединениями. Более того, Узбекистан регулярно критикуется за многочисленные нарушения прав человека и отсутствие политического плюрализма. Если в 1990-х гг. наблюдалось достаточно лояльное отношение к возникающим в то время ННО, когда государственный аппарат в основном занимался противодействию  экстремистским  незаконным группировкам и оппозиционным партиям, то после жесткого подавления антиправительственного выступления населения в Андижане в 2005 г. начался период гонений на «неудобные для властей» ННО. Это было связано с резко негативной международной реакцией западных стран и различных правозащитных организаций на Андижанские события.

В ответ на критику правительство РУ стало использовать  тактику еще большего «закручивания гаек». Так, еще в 2004 г. был закрыт офис «Фонда Сороса» (формально за несоответствие пунктов устава Фонда законам «О некоммерческих организациях» и «Об общественных фондах»), в 2006 г. –  «Crosslink Development International» (за непредставление надлежащей информации о своей деятельности),  в 2011г. –  «Human Rights Watch (причины не озвучили) и т.д. Были объявлены  требования предварительного согласования проводимых ННО мероприятий, списков участников, точного перечня получаемых от международных доноров и организаций технической  и финансовой помощи. В случае невыполнения подобных предписаний возможно применение наказания в виде ликвидации организации. Например, в течение 2015 г. было ликвидировано 115 негосударственных некоммерческих организаций, из которых 27 ликвидировано в судебном порядке, а 88 – добровольно.[7]  Несмотря на то, что большинство ННО официально были закрыто добровольно, есть основания полагать, что руководители некоторых из них подверглись административному давлению, а  в отношении 27 вообще были инициированы судебные процессы.[8]

Были внедрены и другие искусственные барьеры, которые ограничивают доступ к появлению оппозиционных и неугодных организаций[9]:

• несмотря на унификацию порядка регистрации для различных типов ННО, сохраняется необходимость подготовки большого объема официальной документации;
• в соответствии с «Правилами рассмотрения заявлений о регистрации уставов общественных объединений» регистрационный орган в праве не рассматривать заявление ННО, которая в этом случае  лишена как  права обращения в судебные органы, так и возможности подачи второго заявления;
• поданное заявление о регистрации ННО регистрационный орган может передать на экспертизу другим государственным ведомствам, что может затянуть регистрационный процесс, период которого в Постановлении ограничивается 1 месяцем;
• отсутствуют четкие требования к содержанию отчетов деятельности некоммерческих организаций, которые последние должны представлять Министерству юстиции РУ и Государственной налоговой службе РУ, что позволяет государственным органам менять не только их содержание, но и сроки, и периодичность их представления. Между тем, непредставление отчета или представление его в неправильной форме влечет за собой наложение штрафа в размере от 50-100 минимальных зарплат;
• ННО в Узбекистане обязаны уведомлять Министерство юстиции РУ о предстоящих поездках их активистов за рубеж, а также получать разрешение на проведение международных мероприятий;
• 15 июня 2016 г. был подписан приказ министра юстиции Республики Узбекистан  N 157-мх, согласно которому все ННО должны получать официальное разрешение от Министерства юстиции на получение любой финансовой помощи от иностранного источника.

Новый Президент – новые возможности для ННО?

Таким образом, устоявшаяся в условиях Узбекистана модель с преобладанием «государственных ННО» и других недостаточно развитых элементов гражданской активности, является одной из проблем современной узбекской государственности.   С одной стороны, «закрытость» общества является одним из защитных механизмов от проникновения потенциально опасных  идей, в частности, вполне реальной для стран Центральной Азии угрозы религиозного терроризма. С другой стороны, можно наблюдать явную пассивность участия населения в общественно-политических процессах страны. Некоммерческие организации, которые должны играть роль «связующего моста» между обществом и государством, в Узбекистане в основном занимаются продвижением политики правительства без обратной вертикальной связи или вообще существуют только номинально. С учетом подобных факторов, необходимо внедрение несколько иных механизмов социального партнерства, направленных на более активное участие  граждан в жизни узбекского общества, в частности:

• более активное использование традиционных институтов, например, «Махалли», которая в отличие от ННО более эффективно проявляет себя, хотя также полностью контролируется центральным аппаратом;
• стимулирование к использованию современных альтернативных площадок – социальных сетей, где можно создавать интернет-сообщества, направленные на решения общественных проблем.

Кроме того, международное сообщество должно более активно взаимодействовать с узбекскими  властями и реагировать на тревожные сигналы международных правозащитных организаций. Но, тем не менее, сейчас нельзя  говорить о том, что в связи со сменой главы государства и ожидающими скоро выборами нового Президента Республики Узбекистан, изменится государственная политика по отношению к ННО. С большой долей вероятности можно утверждать то, что новый президент продолжит выбранный курс своего предшественника на  сохранение стабильной и жесткой системы, где любые организации, силы и движения контролируются государством.

Иcточник: http://cabar.asia/ru/cabar-asia-nno-uzbekistana-v-novyh-usloviyah-budet-li-stimul-dlya-razvitiya/?_utl_t=fb