Бывший главный редактор интернет-издания «Телеграф» Сергей Ковальченко рассказал на страницах сайта Cogita.ru, как редакции под его руководством удалось в течение более двух лет работать в безцензурном режиме, несмотря на серьезные финасовые трудности. «Лениздат» приводит этот текст в полном объеме с согласия автора.

Закрылось «БалтИнфо» — журналисты в большинстве своем уволились, единицы пошли работать в создающийся после смерти Олега Руднова на месте БМГ LifeNews Нева. До «БалтИнфо» увольнялись журналисты из других структур БМГ — «100 ТВ» и Радио «Балтика» — далеко не все захотели под габреляновское крыло. Круто поменялась жизнь еще одного петербургского СМИ — молодой интернет-газеты «Телеграф».

Тут история другая. В бесцензурном и свободном варианте это СМИ продержалось чуть более двух лет, причем последний год журналисты работали с огромными задержками по заработной плате, а внештатники — вообще без гонораров, «за идею». Читаемость интернет-газеты была высокой, по данным «Медиалогии», за два года работы «Телеграф» вошел в двадцатку самых цитируемых СМИ Петербурга.

Учредитель — группа компаний «Размах», занимающаяся демонтажом зданий и строительством (доля группы на соответствующем рынке Петербурга и Ленобласти составляет 57 процентов), спокойно дождался, когда из-за финансовых проблем один за другим уволились сотрудники «Телеграфа». Именно чудовищными задержками по зарплате объясняли многие СМИ, разместившие информацию об исходе трудового коллектива «Телеграфа», но дело было не только в этом. Журналисты были готовы заняться краудфандингом, но учредитель не дал. Они были готовы и даже начали создавать рекламный отдел, искать деньги, но не они были хозяевами.

Последним ушел главред Сергей Ковальченко. Сейчас лента интернет-газеты продолжает обновляться, только острых материалов на ней уже не появляется. Журналист Ковальченко обобщил свой двухлетний опыт бесцензурной работы. Удивительно, как удалось так долго продержаться.

Мой «Телеграф»

С 6 августа 2015 года петербургская интернет-газета «Телеграф» завершила старый и начала новый этап своей жизни. Мне как бывшему главному редактору хочется рассказать о самых важных вещах, вышедших у нас, и, читая это, вы поймете, почему такой итог в нынешних российских реалиях стал закономерным.

«Дары Волхвов»

О том, как новые городские власти пытаются превратить сдержанный в плане публичных проявлений религиозных чувств Петербург в столицу посконно-православной Руси, мы писали постоянно.

Это получалось само собой. Губернатор города Георгий Полтавченко и окружающие его деятели из Русского Афонского общества являются скорее православными миссионерами, а не хозяйственниками.

Я как человек, всю жизнь проживший в Ленинграде — Петербурге, могу высказать свое субъективное мнение. Наш город никогда не был вызывающе религиозным. Петр Первый его строил как европейскую столицу, а в те времена в Европе влияние церкви постоянно ослабевало и царь, побывавший в Кенигсберге, Амстердаме и Лондоне, строил Петербург именно европейским городом, где роль церкви играет далеко не первую скрипку.

Да, и храмы в нашем городе великолепны, но это совершенно европейские храмы: Казанский, Исаакиевский, Преображенский и Владимирский соборы, не похожие на традиционные православные церкви.

То же и с отношением к религии — оно уважительное, но сдержанное. До появления в городе Георгия Полтавченко в Смольном самым заметным публичным православным мероприятием стало возвращение Тихвинской иконы Божией матери, но и тогда, в 2004 году, все прошло сдержанно и достойно.

После того как в 2011 году губернатором Петербурга назначили Георгия Полтавченко, а «культурный» блок городского правительства возглавил его друг и коллега по Русскому Афонскому обществу Василий Кичеджи, главными культурными событиями стали многочисленные крестные ходы и поклонения мощам, привозимым, главным образом, со Святой горы Афон.

Мощевики с большой помпой привозили в город, ради них перекрывали улицы, проспекты и набережные. Из религиозных мероприятий можно было составлять культурную афишу Петербурга.

Апофеозом православного гастрольного графика стал визит ларца с Дарами Волхвов. Это действо пришлось на середину января 2015 года. Ларец с мощами привезли в храм Новодевичьего монастыря, для обеспечения поклонения частично перекрыли Московский проспект и часть прилегающих улиц. Поток желающих приложиться был воистину нескончаемым. Людей организованными группами свозили со всех Северо-Западных регионов. Они ехали приложиться, а попадали в огромную очередь, которую нужно было отстоять на морозе.

За 4 дня к мощевику в Петербурге прикоснулись 150 тысяч человек плюс губернатор Полтавченко, для которого поклонение организовали в аэропорту Пулково. Люди выстаивали в очередях на морозе по 12—14 часов. Все дни наши корреспонденты коротали вместе с верующими.

В первые дни корреспонденты наблюдали многочисленные случаи давки и мечущихся на морозе людей, которых волнами гнали к заветной цели. На второй день — 15 января охранник рассказал нам, что в давке люди ломали руки и чуть не произошел несчастный случай с детьми, которых родители пытались сквозь толпу протащить к мощам.

«В первые часы 14 января 2014, когда монастырь только открылся, была сумасшедшая давка. Когда ворота открыли, очередь людей с детьми возрастом от 2 до 4 лет стояла вместе с остальными. В этот момент охрана испытала настоящий шок. Люди начали напирать настолько сильно, что кто-то уже кричал. Детей приходилось буквально выдергивать, чтобы спасти», — говорит охранник. По его словам, верующие на глазах теряли человеческий облик. Вечером, когда прихожане начали волноваться, что не успеют увидеть Дары, ситуация стала критической.

Из-за давки люди начали кричать и плакать. Толпу пытались успокоить по громкой связи и просили не напирать, но это почти не помогало. На скорой помощи увезли несколько человек с переломами рук. Кто-то падал в обморок, толпа их молча обходила, даже не пытаясь помочь. Как рассказывает охранник, в каждый из таких моментов на ОМОН и охрану монастыря проклятия сыпались, как из рога изобилия.

На следующий день, 15 января 2104, ситуация изменилась: пришло время VIP-очереди, таксистов и симулянтов.

«Известных людей в общей очереди вы не увидите. У них отдельный вход. Люди на машинах с крутыми номерами паркуются неподалеку, после чего входят через главные ворота монастыря. Периодически основная очередь останавливается. Думаю, понятно, кого в это время пускают в храм...» — рассказал охранник

Мы были первыми, кто так подробно писал про это, и новость со слов охранника читалась так, что буквально «положила» сайт.

Тему церкви мы никогда не оставляли без внимания и после того, как весной 2014 года митрополита Владимира сменил управделами РПЦ Варсонофий. При нем церковь начала требовать возврата себе всех храмов-музеев и стала активным лоббистом строительства 213 новых церквей.

Митрополит Варсонофий часто сетует на нехватку церквей в Петербурге. «Большая для Петербурга проблема — мало храмов. Мало церковных помещений. Есть районы, где на несколько сотен тысяч жителей всего два храма. Сейчас время такое, что нужно епархии торопиться развивать миссионерскую, просветительскую деятельность, работу с молодежью», — сказал он в своем последнем интервью.

Мы писали о том, что в последнее время, несмотря на экономический кризис, в городе, где в спальных районах катастрофически не хватает детских садов, школ и поликлиник, на Васильевском острове до минимума сократили бригады скорой по мощи и медики выходят на акции протеста, где нет нормального зоопарка, планируется начать активное строительство церквей.

При этом святые отцы так настойчиво лоббируют свои интересы, что руководство петербургского парламента строит для священника Петра Мухина отдельный кабинет с туалетом, чего нет у простых депутатов.

Про все это мы писали, и моим последним текстом на «Телеграфе» как раз и стала статья про святейший туалет в парламенте (4 августа 2015).

Жертвы войны в Донбассе

Информация о погибших россиянах в Донбассе стала поступать примерно с конца мая 2014 года, когда начались активные боевые действия в Славянске. Сначала мы старались отслеживать петербуржцев, воюющих там. Это было делать легко, так как добровольцы активно освещали свою деятельность в соцсетях.

Так появился первый большой текст о тех, кто в июне 2014 года уехал воевать на Украину. Затем пошла информация о погибших и начались похороны. Обычно друзья и родственники шли на контакт. Они в основном считали, что погибший — это герой, который защищает Родину от бандеровцев и фашистов. Об этих самых фашистах им регулярно и методично рассказывает российский телевизор.

Отдельная и самая, наверное, трагическая история произошла с юным добровольцем из Кронштадта Женей Пушкаревым. 1 августа 2014 года ему исполнилось 18 лет. На страничке Жени в социальной сети «Вконтакте» практически нет обычных фотографий, везде он позирует в военной форме с оружием или играет в военные игры. Война перестала быть игрой 5 сентября 2014 года, когда мать, придя вечером домой, нашла записку «мама, я уехал в Ростов к другу». Он погиб 10 октября 2014 года в бою в поселке Никишино в так называемой ЛНР.

Родители вывозили тело сына самостоятельно, мы нашли их случайно, и мать сразу согласилась дать интервью. Мы встретились с ней и двумя ополченцами в день, когда она привезла тело своего сына в Кронштадт. От двух ополченцев, которые представились позывными «Тихий» и «Мангуст», пахло войной. На их глазах погиб юный пулеметчик Пушкарев.

Мать сказала, что хочет огласки, чтобы все российские родители проверили странички в соцсетях своих мальчиков и, если они пасутся на страницах Моторолы, Ополчения Новороссии или внимательно следят за сводками Игоря Ивановича Стрелкова (Гиркина), то Жанна Пушкарева посоветовала таким родителям любыми способами остановить своих детей и не пустить их на войну.

Первый текст о гибели юноши из Кронштадта на войне собрал больше 100 тысяч прочтений в первые сутки. Через день на похороны мальчика в Кронштадт приехали все журналисты, кто мог. Их можно было пересчитать по пальцам: «Деловой Петербург», «Новая газета», «Росбалт», «Эхо Москвы» «Телеграф» и одна камера «100 ТВ», сейчас уже почившего телеканала.

Это были очень показательные похороны. Ни один записной патриот, беснующийся в телевизоре «За Новороссию!», на них не пришел. Представитель ДНР в Петербурге Виталий Милонов, костеривший направо и налево бандеровцев, не пришел на похороны. Деньги на погребение собирали друзья и родственники, конверт принесли офицеры военно-морской базы, салютовали на могиле руководители детских военно-патриотических клубов, гроб несли одноклассники. Такого количества плачущих от горя детей, — а это, по сути еще дети — никогда раньше я не видел.

Псковские десантники

Все началось с того, что украинский журналист Роман Бочкала опубликовал в своем Facebook фотографии списка вечерней поверки взвода ВДВ. Он утверждал, что все эти люди служат в псковской ДШД. Также у него были опубликованы фотографии брошенных БРДМ.

Сначала у меня возникли сомнения в подлинности этого материала. Обе стороны в войне на Донбассе пользуются пропагандистскими приемами, а здесь для полного счастья не хватало только балалайки и медведя для достоверности. Разве могли наши солдаты тащить с собой списки вечерней поверки? Но проверка показала, что не все так просто.

Практически все фигуранты списка на своих страницах в соцсетях позировали в форме ВДВ, а место службы было указано как Псков. Потом депутат Лев Шлосберг рассказал у себя в ЖЖ о похоронах на дальнем кладбище за полигоном дивизии в Выбутах. После этого, конечно, надо было ехать в Псков и искать могилы. Тем более что это для меня практически родной с детства город.

Следили за нами от офиса Льва Шлосберга на улице Яна Фабрициуса, но так как другая большая группа журналистов приехала раньше и они большой группой отправились на другое кладбище, то за нами поехали только двое, как потом оказалось, военнослужащих. Был скандал, прямо с кладбища я позвонил всем коллегам, а потом уже мне начали звонить коллеги. Это была импровизированная пресс-конференция прямо у могил.

Тогда еще это можно было публиковать, но теперь, после вступления в силу знаменитого указа о засекречивании потерь, вряд ли кто-то рискнет повторить подобный вояж.

Уже через месяц я узнал, что родственники одного из военных, похороненных в Выбутах, написали на меня заявления в полицию с просьбой возбудить уголовное дело за вмешательство в частную жизнь. Потом мне несколько раз звонил человек, который представлялся сотрудником полиции Псковского района и пытался выяснить, не в Пскове ли я писал статью, но я не дал ему повода возбудить уголовное дело «по месту написания статьи» и вскоре звонки прекратились.

Коллекция фальсификаций

Именно так «Наблюдатели Петербурга» охарактеризовали муниципальные и губернаторские выборы в Петербурге, которые прошли в сентябре 2014 года. То, что мы видели своими глазами в администрации Фрунзенского района, где бесперебойно работал конвейер досрочного голосования бюджетников и пенсионеров, именно так и называется.

Губернаторские выборы, на которые не допустили ни одного конкурента, но оставили только спойлеров, выборами назвать нельзя. Я придумал для этого такой термин — «опрос некоторых категорий граждан для пролонгации Георгия Полтавченко в губернаторском кресле».

На этих выборах власти использовали все возможные подтасовки — это недопуск неугодных кандидатов до выборов, сгон бюджетников на контролируемое досрочное голосование и массовые фальсификации в день голосования, когда за два часа до окончания выборов явка избирателей вдруг резко «взлетела» на 17%. Любой специалист в области избирательных технологий скажет вам, что так бывает только в сказке или во время массового вброса бюллетеней.

Запрет внебрачного секса

Первого апреля в каждой редакции появляется своя шуточная новость. Сначала мы придумали новость про талоны на питание для чиновников Смольного. Недавно им урезали зарплату на 10% из-за кризиса, которого нет, и мы решили сообщить, что теперь им дадут бесплатную еду в смольнинской столовой.

Но мне показалось, что 1 апреля 2015 года просится еще какая-то новость. Запрет секса до вступления в брак пришел в голову сам собой. Новость была поставлена, и на какое-то время мы про нее забыли.

Первые детонации пошли через три дня. Звонки в редакцию пошли валом. Все интересовались: «правда ли, что Милонов хочет запретить секс вне брака? а самое главное, как он будет это проверять?».

Даже коллеги поверили в то, что российские депутаты способны такое принять. Сам Виталий Милонов ни разу не высказался по этому скандальному поводу и был прав. Потому что если бы православный депутат сказал, что это все ерунда и пусть занимаются внебрачным сексом — то какой он после этого православный, а если бы подтвердил, что надо запретить, то все заговорили бы о новом уровне мракобесия в России.

Куда уходит «Телеграф»?

Это самый интересный вопрос. На скрине слева пустая страница редакции (24 августа 2015). Ответ на него мы получим в самое ближайшее время. Но это точно будет совсем другой «Телеграф». Для того чтобы продолжать быть свободной информационной площадкой, где могут высказать свое мнение и единоросс, и оппозиционер, где нет ни внутренней, ни внешней цензуры, кроме выполнения закона о СМИ и идиотских ведомственных указаний, для этого не нужно было доводить издание до ручки. Но мы же все всё понимаем, правда? Так мне сказал чиновник из Роскомнадзора, который выносил предупреждение за публикацию карикатуры из Шарли Эбдо.

P.S.

Итак, одни региональные СМИ закрываются, возникают новые, с другим контентом, а журналисты же могут выбирать: или под грузом семейных обязательств, ипотек, ожидания скорой пенсии и т. д. идти работать в сервильные СМИ, или уезжать, или менять работу, а то, что думаешь и что считаешь важным, писать в соцсетях. Видимо, другого пути у региональной журналистики скоро не останется.

P.P.S.

Директор заблокированных в России «Граней.ру» Юлия Березовская в недавнем интервью сказала: «... выжить и остаться абсолютно независимым, не выполнять абсурдных требований Роскомнадзора, не подчиняться цензорам, продолжать сохранять ядро аудитории, которая по-настоящему хочет читать независимый сайт, — это может себе позволить только полунищее СМИ — полунищее, полуподпольное и супермобильное, которое может находиться сразу в нескольких точках, не привязанное к редакции, к инфраструктуре, не зависящее от спонсора, олигарха, и ни в коем случае не имеющее владельца, который может выгнать главного редактора сегодня или завтра, навязать новую редакционную политику, рассказать про идеологию русского мира, которую теперь мы будем нести в массы, как это было в „Русской планете“, или сменить главного редактора, как это было в „Ленте.ру“ и „Газете.ру“ чуть раньше, или полностью разгромить редакцию. Поэтому сейчас, к сожалению, только так. Остальные в той или иной степени вынуждены идти на компромисс, давайте скажем это честно».

«Важно, чтобы хотя бы кто-то говорил «нет».

Источник: https://lenizdat.ru/articles/1132098/