В воскресенье 19 мая в России запустилось Общественное телевидение. Предполагалось, что ОТР станет альтернативой государственным каналам, доверие и интерес к которым со стороны россиян в последнее время снизились. Однако еще до запуска нового канала появились опасения, что Общественное телевидение вряд ли соберет значительную аудиторию. Первый день работы нового канала эти опасения только усилил — зрителям показали программы, архаичные как по тематике, так и по духу.

Общественное телевидение было одним из самых обсуждаемых медиапроектов последнего года. По крайней мере, СМИ дотошно освещали как процесс его создания, так и разнообразные препоны, возникавшие по пути. Необходимость создания общественного телевидения, не зависимого от государства, назревала давно — ровно с того момента, когда все остальные каналы один за другим этой независимости лишились. Идея обсуждалась, вяло разрабатывались концепции, однако в активную фазу проект вошел лишь в декабре 2011 года.

Во время первого митинга на Болотной площади 10 декабря опальный, но не растерявший своей популярности телеведущий Леонид Парфенов сорвал овации, назвав российское телевидение «похабенью с бадминтоном и амфорами» и потребовав отдать эфир оппозиции. Уже пару недель спустя президент Дмитрий Медведев, в попытке задобрить тогда еще пугавшую власть аудиторию митингов, наконец потребовал всерьез заняться общественным телевидением. На разработку концепции специальным группам (одной из которых руководил заместитель главы администрации президента Алексей Громов) дали два месяца, а уже в апреле 2012 года Медведев подписал указ о создании в России общественного телевидения, изящно подведя тем самым итог своему президентству.

Впрочем, из президентского указа стало понятно, что государство, вопреки чаяниям гражданского общества, намеревается держать новый телеканал под жестким контролем и ни о каком эфире для оппозиции речи не идет. И в финансовых, и в управленческих вопросах Общественное телевидение оказалось зависимым от власти — деньги на него постановили выделять из бюджета, хотя и по сложной кредитной схеме, а право назначать генерального директора отдали президенту. Все претензии по поводу того, что назначение генерального директора главой государства противоречит самой сути общественного телевидения, Медведев отвергал, ссылаясь на опыт европейских стран и, в частности, британской «Би-Би-Си». При этом президент явно игнорировал тот факт, что главу «Би-Би-Си» назначает вовсе не премьер-министр и даже не королева, а совет попечителей компании — BBC Trust.

В итоге — указом уже Владимира Путина — новый телеканал возглавил ветеран российского ТВ, 76-летний Анатолий Лысенко, а Совет по Общественному телевидению, контролирующий его деятельность, — 77-летний актер и режиссер Олег Табаков. Из этих назначений, имеющих мало отношения к современному телевидению, стало понятно, что власть создает общественный телеканал скорее для галочки и для усмирения недовольных цензурой либералов, нежели для трансляции действительно свежей и альтернативной точки зрения. Ощущения эти лишь усилились после прочтения многочисленных интервью Анатолия Лысенко, который из раза в раз объяснял, что государство выделяет Общественному телевидению катастрофически мало денег. При этом Лысенко оправдывал сам факт финансирования телеканала из бюджета тем, что к другим схемам — например, обязательному налогу на общественное ТВ — население России просто не готово.

Финансовые и операционные дрязги (сначала Общественному ТВ обещали частоты телеканала «Звезда», потом ограничились тем, что отдали статью «Звезды» в бюджете) создали еще не запустившемуся телеканалу не самую лучшую репутацию. Возникло впечатление, что на выяснение имущественных и технических вопросов руководство потратило куда больше времени, чем на проработку собственно контента. Сам Лысенко объяснял это тем, что на запуск канала правительство отвело всего пять месяцев и многое еще не доработано. Видимо, из-за этой же спешки дизайн сайта ОТР оказался удивительно похож на оформление сайта телеканала «Дождь».

19 мая Общественное телевидение России, наконец, заработало, и стало понятно, что на новом канале политической цензуры, появления которой все так опасались, не будет — потому что не будет никакой политики. По сути государство еще на предварительном этапе сделало все возможное, чтобы новое общественное СМИ оказалось на редкость беззубым, если не сказать, скучным.

Руководители ОТР еще до запуска не раз говорили, что хотят уделять больше внимания проблемам регионов. В итоге получилось, что Общественное телевидение — это в первую очередь региональное телевидение: о проблемах федерального и уж тем более мирового уровня там вспоминают лишь изредка. «35 человек отравились пирожными в Челябинске», «Ростовский Кремль получил в подарок уникальную коллекцию картин», «В Липецке начался велопробег», «Шаманы открыли в Бурятии "небесные врата"». Как заметила телекритик Арина Бородина, это новости, «напрочь лишенные информационного повода» — притом что подобные сюжеты вытесняют на последнее место в выпуске новостей сообщение о смерти режиссера Алексея Балабанова.

О том, что происходит в Москве или Петербурге, на телеканале говорят в последнюю очередь — упрекая крупные СМИ за игнорирование регионов в пользу центра, Общественное телевидение фактически занимается обратной дискриминацией. Доходит до абсурда: репортаж о «Ночи музеев» сводится к рассказу об акции новосибирского музея, нарядившего посетителей в пионерские галстуки — хотя было бы странно утверждать, что в обеих столицах в рамках того же мероприятия не произошло ничего, достойного интереса.

Программы, которые показывает новый телеканал, удивляют своим стремлением к архаичности — будь то возрожденная советская передача 70-х годов про народных умельцев «Это Вы Можете» или очередной региональный проект «Большая страна» с «рассказом об удивительной духовной и нравственной жизни обитателей башкирской деревни Скворчиха, где уже 300 лет царят мир и любовь». Или же программа про науку, технологию и бизнес «Нестандартная модель», которая в своем первом выпуске с ностальгией писателей-деревенщиков рассказывает об умирании русского села.

Смысл некоторых программ остается и вовсе неясен — например, передачи «Узнай себя!», в которой зрителям предлагается найти себя на случайно выбранных кадрах кинохроники разных лет. Впрочем, даже те проблемы, которые кажутся действительно важными и актуальными, например положение детей-аутистов, освещаются в таком шаблонном стиле («Ведь все дети имеют право на счастье!»), что пропадает всякое желание внимательно смотреть сюжет.

Общественное телевидение, как говорят его руководители, ориентируется на зрителей старше 25 лет, однако после просмотра нескольких программ складывается впечатление, что возрастной порог должен быть поднят еще выше. Одна из немногих действительно интересных передач — как раз та, которая ориентируется на самую молодую аудиторию. В анонсе программы «Социальная сеть» говорится, что «больше всего проект похож на пеструю „френд-ленту“ в социальных сетях, где перемешано все самое важное и актуальное».

Инфоповоды здесь действительно рождаются из бурных обсуждений в блогах, а ведущие (по-парфеновски, с айпадами в руках) говорят естественнее, чем их коллеги, хотя зачем-то заранее оправдываются за это перед зрителем, как бы стесняясь, что отошли от генеральной линии. «Не удивляйтесь, если услышите от меня слова „дико круто“ или „дурацкий“ — именно так я общаюсь в Сети», — так начал программу ведущий «Социальной сети» Алексей Симахин. Формат и способ подачи материала здесь живее, чем в других проектах ОТР, однако представить, что эта программа (да и весь канал) привлечет, как анонсируется, тех, кто «давно не смотрит телевизор и следит за новостями в интернете», сложно.

Флагман же Общественного телевидения России — общественно-политическая программа «Прав?Да!», которую ведет главное лицо канала Андрей Норкин. Ради этого ежедневного ток-шоу Норкин оставил радиостанцию «Коммерсантъ FM», на которой вместе с Дмитрием Быковым вел программу «Новости в классике». Тема премьерного выпуска программы — «Вчерашняя пионерия от рассвета до заката» — вызвала недоумение у журналистов и интернет-пользователей еще до запуска ОТР. Анатолий Лысенко безуспешно пытался объяснить, что это было задумано как шутка, поскольку начало вещания телеканала пришлось на день рождения пионерских организаций. Общественно-политическая программа в итоге оказалась обильно сдобренной ностальгией по пионерским галстукам и рассуждениями о том, как «формируется юный гражданин сегодняшнего дня». А музыкальный номер в виде гимна программы — «Я ощущаю правды жажду, я такой не один» — вызвал чувство неловкости за Норкина.

Программу Норкина про пионерские зорьки уже раскритиковал блогер Алексей Навальный, как всегда возмутившийся тем, на какие проекты тратятся деньги налогоплательщиков (по полтора миллиарда рублей в год), и потребовавший разогнать телеканал. Навальный сравнил Общественное телевидение с серией «Симпсонов», в которой злобный старик мистер Бернс притворяется подростком, не к месту использующим устаревший сленг. Другие блогеры окрестили ОТР «очередным телевидением России», аналогом программы «Вести с полей», «муляжом демократии». Журналист Павел Шеремет назвал телеканал «еще одной имитацией» и отметил, что ОТР на самом деле можно простить многое, кроме его неактуальности.

До сентября Общественное телевидение России будет работать в тестовом режиме — многие программы еще находятся в разработке, а вещание пока ведется не непрерывно, а повторяющимися блоками. Подводя итоги первого дня работы, Анатолий Лысенко заявил, что пока сотрудники телеканала еще не очень представляют, что нужно их зрителю, и ищут свою нишу. Однако пока цели канала представляются не очень амбициозными и масштабными — при потенциальном охвате в 60 процентов населения России телеканал, по словам того же Лысенко, ориентируется на аудиторию всего лишь в «два-три процента думающих людей», как у канала «Культура».

Проблема, однако, в том, что Общественное телевидение России — не «Культура», а телеканал, задумывавшийся как альтернатива для тех, кто устал от государственных пропагандистских каналов — а таких людей уже далеко не два и не три процента. Пока же ОТР занимается эскапизмом, причем бежит он не только от «развлекухи» и «чернухи», но и от сколько-нибудь актуальной повестки дня, да еще и делает это под ощутимым знаком ностальгии по всему советскому. И в этом смысле строка из гимна программы «Прав?Да!» звучит живым упреком всему Общественному телевидению: «Хочется жить как можно дольше, не ощущая лжи и фальши».