Мы беседуем с экспертом ОФ “Институт медиа­стандартов” Ержаном Сулейменовым, который до недавнего времени был креативным директором “Хабара”, знает эту структуру изнутри, а потому его мнение представляется небезынтересным.

- Сейчас я не в курсе планов и перспектив агентства “Хабар”, но в 2011 году по заданию тогдашнего министра связи и информации Аскара Жумагалиева мы готовили проект реорганизации, – рассказывает он. – Мое мнение нашло свое отражение в концепции, которая была передана министру. Сама структура агентства в конце 1990-х – начале 2000-х годов, когда “Хабар” находился в расцвете, была абсолютно прогрессивной. То был зонтичный бренд, внутри которого был и сам “Хабар”, и канал “Ел арна”. И все это с довольно-таки интересной системой правления, которая отчасти досталась от минувшей эпохи, что было неизбежно: само агентство создавалось людьми, многие из которых вышли из старого, советского, телевидения. Это, конечно, художественные советы, которые в начале 2000-х работали довольно эффективно. Канал был одним из самых смотрибельных, он делал очень качественный продукт, от детских программ до уроков казах­ского. Все это вызывало живейший интерес у зрителя. Именно рядом с группой “Хабара” тогда и выстроилась система, которую, по мнению министра Жумагалиева, и надо было развивать на государственном уровне. Речь идет о продакшн-компаниях, которые должны были делать специализированные телепередачи. Это телефабрика “Дала”, компания “Гала ТВ”, делавшие по заказу “Хабара” большое количество хорошего контента. Но время шло, к 2010-му из “Хабара” ушли те люди, что занимались творчеством, такие как Арман Карабаев, Лев Мариуполь­ский и т.д., то есть лучшие профессионалы, которые есть у нас сегодня в стране. Да и схема худсоветов себя оправдывала лишь как площадка для брейсторма (мозгового штурма), и только. Она стала превращаться в совещания, где происходило коллективное разделение ответственности… Учтем при этом, что “Хабар” в нулевые годы был частной компанией.

- То есть он не был тогда государственным телевидением?

- Не был. Государственным он стал в течение последних трех-четырех лет, когда государство выкупило 51 процент акций агентства “Хабар”. А дальше произошло вот что: любая, даже самая прогрессивная структура, если она не адаптируется к реалиям, становится косной. На “Хабаре” и сегодня есть много умных, толковых людей, которые готовы и хотели бы что-то делать, но… Когда растворяется возможность принимать коренные решения, когда над вами довлеет процедура согласования с основным владельцем (в данном случае с Министерством культуры и информации), плюс согласования с бюджетом, со счетным комитетом, то все это превращается в довольно сложную структуру. Это огромная, неповоротливая махина, и чтобы развернуть ее хотя бы минимально, нужно приложить невероятные усилия.

- Так с этим надо же что-то делать…

- Два года назад мы предложили министерству провести реструктуризацию “Хабара”. То есть создать нормальную вещательную корпорацию – с внятным управлением, с эффективным менеджментом, сократить административно-управленческий аппарат. Отказаться, может быть, от названия “Хабар” для всей этой большой группы. Потому что “хабар” – это новости, а сегодня махина c таким названием является не информационной, а универсальной, новости производит лишь канал “24 kz”. То есть назвать все это по типу британской ВВС, что-то вроде Казахская вещательная корпорация.

- И внутри нее – новостной канал “Хабар”. Все было бы логично, не так ли?

- Да, все так. Ведь сегодня “Хабар” – канал семейный, и не надо вводить людей в заблуждение. Я проработал на “Хабаре” два года, но так и не смог для себя четко определить, какие показатели являются ключевыми для государственного телевидения. Ну не можем мы вести какую-то деятельность без четко означенной цели! Если нам говорят: нужны рейтинги и много аудитории, то мы как профессионалы отвечаем: а тогда нам не нужны ваши безликие, скучные передачи. Но если вы хотите, чтобы скучные темы были интересны для людей, чтобы мы рассказывали, к примеру, об обществе всеобщего труда, то вы даете нам на эти цели хорошие деньги, и мы покупаем на них хорошее реалити-шоу про трудовые профессии. Или начинаем съемки хорошего сериала о людях труда, наподобие сериала “Большая перемена” – о рабочей молодежи, о директоре вечерней школы Несторе Петровиче.

- Вообще-то об этом фильме у нас до сих пор самые добрые воспоминания, хотя прошло уже лет сорок, как его показали нам по ТВ…

- Вот видите! Не только про бандитов можно делать хорошие телефильмы. То есть любую проблему можно решить, если у вас есть деньги и профессионалы… Повторяю: прежнего “Хабара” как новостного канала сейчас нет, он выполнил свою задачу – сейчас это канал для семейного просмотра. Значит, он должен и называться по-другому! Но в составе нацио­нальной вещательной корпорации новостной канал должен быть, причем он должен изготовлять высококачест­венный новостной контент и для других каналов. Для семейного канала, для молодежи. Это была бы базовая редакция для круглосуточного канала “24 kz”. У нас появилась бы специализированная фабрика-кухня для новостных программ. Будет ли реализована идея такой фабрики-кухни внутри этой реструктурированной корпорации или вне ее, я не знаю, но она нужна на государственном ТВ. И дело тут не только в четко поставленных задачах, не только в хорошем финансировании – главное в том, что надо изменить сознание. Мы опять хотим быть тем же “Хабаром”, каким он был в 2000-м. Активным, с желанием меняться и быть современным.

И еще: нам нужны новые технологии в медиауправлении. Тот человек, который работал в советской сберкассе, не сможет руководить современным банком: нужны другие навыки и знания. Он должен трансформироваться. Финансистов старой советской школы в наших банках единицы. Разве что Даулет Сембаев, да и тот наверняка переучивался. Те, кто не смог принять новых технологий, просто выпали из контекста. Вот и все.

- Исходя из того, что вы сказали, сейчас “Хабар” далек от таких новаций. Сможет ли он проявить гибкость, хоть как-то измениться?

- Наверное, это хорошо, когда люди берегут свои традиции и чтут их. Но… сейчас эти традиции лишились былого смысла. Раньше простуду лечили чесноком, нынче грипп чесноком не одолеешь. И демонов не отпугнешь, они давно материализовались и самоликвидировались. Но у нас во многом подобное происходит. Когда говоришь: давайте откажемся от названия “Хабар”, в ответ раздается: ну что вы, как можно! Давайте откажемся в логотипе “Хабара” от лишних элементов, от этих непонятных полосок, навязших в зубах, это же архаично? Как – это же наша традиция, телезритель привык! 15 лет памяти!

- Быть может, к руководству каналом должны прийти другие люди, лишенные инерции мышления?

- Дело не в них, все зависит от тех целей, которые перед ними поставлены. Маршрут автобуса меняет не шофер, а те, кто этот маршрут утверждает. Это ведь не только про “Хабар”. Те же люди, что сидят на многих государственных местах, если им дадут свободу маневра, если не будут зажимать их инициативу, – они едва ли будут цепляться за традиции. Повторяю: все зависит от задач и целей, которые перед ними поставлены.

- Кто должен ставить?

- На государственном телевидении – тот, кто владеет им, это же очевидно.

- А зачем ему – тому, кто владеет телевидением, – что-то менять? Пусть все идет как идет! Вы очень точно сказали: деньги решают все. А гостелевидение от безденежья не страдает. Тот же “Хабар” получает львиную долю бюджетных денег, выделенных на СМИ. Зачем дергаться?

- Обратимся к статистике. Телеаудитория у нас составляет примерно шесть с половиной миллионов человек – это то, что представляет интерес для рекламного рынка. На сегодня государственный телеканал “Казахстан” смотрят пять процентов телезрителей, “Хабар” – три процента, “Ел арна” – два процента. Есть еще один канал – это первый канал “Евразия”, его смотрит порядка двадцати с лишним процентов населения. Государственным он стал недавно, я его не беру в расчет, поскольку не знаю, идет ли на него госфинансирование. Так вот, 10 процентов аудитории смотрят государственные каналы, оставшиеся 90 – частные, а бюджеты у них равновелики. Учитывая это соотношение, при равных бюджетах один зритель гостелеканала обходится в 9 раз дороже, чем один зритель частного телеканала.

- В коня ли корм?

- Вот он парадокс из парадоксов. Не может быть, не должно быть такого перекоса!

- Очевидно, что “Хабар” находится в стабильном тупике. И он там будет находиться бесконечно долгое время?

- Чтобы изменилось положение вещей, кто-то должен проявить волю.

- В верхах?

- Разумеется.

- У президента дел достаточно, едва ли он будет вникать в проблемы “Хабара”… Другое дело Дарига Нурсултановна, она была одним из главных организаторов “Хабара”, она по-матерински может радеть об этом канале…

- Дарига была самым мощнейшим движком, телевидение может ей объявлять бесконечное число благодарностей за ее телерадение. “Хабар” в двухтысячном был очень прорывным проектом, он вытащил наше телевидение на довольно высокий уровень. Это было событие. Я вот тут говорю о реструктуризации, но главное, чтобы это были не формальные изменения, а изменения ментального плана. У нас есть толковые парни, которые знают, что надо делать, но едва они попадают в госструктуры, им сразу же начинают диктовать, как надо делать, не будучи в этом компетентными. Быть может, в этом главная наша беда.

Автор: Адольф АРЦИШЕВСКИЙ

Источник: СА Мonitor