2 апреля съемочную группу программы «Неделя с Марианной Максимовской», выходящей на РЕН ТВ, депортировали из Украины. Таможенные службы одесского аэропорта не пустили журналиста Романа Супера и оператора Петра Косихина в Одессу и поспешно отправили в Россию.

Автор программы «Неделя» и замглавного редактора РЕН ТВ Марианна Максимовская в интервью «Известиям» сообщила, что репортеров телеканала не пускали на Украину и раньше, однако руководство канала об этом молчало.

— Это первый случай, когда корреспондентов вашей программы не пустили на Украину?

— Это уже третий случай депортации наших корреспондентов за последнее время. Оператора Олега Деркача депортировали из Киева, еще двух наших работников — из Донецка, теперь из Одессы депортировали Рому Супера и оператора Петра Косихина. Все наши операторы и бОльшая часть журналистов получили уведомления о том, что им запрещается пересекать украинскую границу в течение двух лет.

Депортировали не только съемочную группу нашей программы. Было несколько случаев депортации съемочных групп службы новостей нашего телеканала.

— Почему репортеров депортировали?

— У всех представителей нашей программы, которых не пустили на Украину, в паспортах стоят отметки о том, что они были в Крыму. Все происходило по такой схеме: нашу съемочную группу вычленяли из общего потока прилетевших на Украину пассажиров, отводили в сторону, задавали вопросы, выясняли, что они журналисты, проверяли паспорт, находили отметку о том, что группа попадала на территорию Крыма через аэропорт Симферополя, и тут же отказывали во въезде. Как правило, съемочную группу сажали в тот же самолет, на котором она прилетела. Рома Супер несколько часов ждал самолета в одесском в аэропорту.

Понимаете, мы ведь ни разу не нарушили украинский закон. Не пытались пересечь границу под фальшивыми предлогами, прямо представлялись репортерами, показывали штативы, не прятали камеры и так далее. Очевидно, что есть какое-то распоряжение, по которому журналисты таким образом выявляются и отправляются обратно.

— Мотивация украинских властей, на ваш взгляд, чисто политическая?

— Я в общем понимаю их мотивацию. Они неоднократно говорили о том, что Россия ведет информационную войну. На это Россия отвечает, что и Украина ведет информационную войну. Но прибегать к такому средству борьбы как депортация — это, конечно, слабость, а не сила. И дело не в том, что депортировали журналиста издания какой-то определенной направленности. Вообще депортировать журналистов и запрещать им рассказывать своим зрителям о том, что происходит, ни к чему не приводит. Это только даст лишний козырь в руки оппонентов новой киевской власти обвинять их в недемократичности.

— Вы тоже теперь невъездная?

— Получается так. В моем паспорте тоже есть отметка о том, что я была в Крыму. Похоже на то, что до разрешения ситуации в Киев мне ехать нет никакого смысла.

На самом деле для нас это огромная проблема. Все наши журналисты успели побывать в Крыму. У нас не осталось ни одного журналиста и оператора, у которого в паспорте не стояло бы отметки о том, что он был в Крыму. Соответственно, работать на Украине мы просто не можем. Это проблема, так как мы развиваем репортажный жанр и всегда стараемся быть на месте событий и своими глазами видеть то, что происходит.

Неделю назад мы отправили в Киев последнего журналиста, который не был в Крыму. Его тоже вычислили и отвели в сторону вместе с оператором, два часа с ними разговаривали украинские пограничники. Не без проблем, но их пустили в Киев. Еще не понимая, какой масштаб может принять история с депортацией, мы его отправили на территорию Крыма снимать очередной сюжет.

— Почему ни телеканал, ни вы не давали огласки массовым депортациям ваших журналистов?

— Поначалу нам казалось, что это досадные недоразумения. Но теперь это уже вошло в систему: если журналист имеет в паспорте отметку о том, что он был на территории Симферополя или Крыма вообще, — всё, на Украину он попасть не может.

Я рассказала об этом своему руководству. Нам предстоит решить, что делать. Ведь события на Украине — главная политическая тема. Будем искать разные варианты. Со своей стороны я попробую написать письмо Арсению Яценюку.

— О чем попросите Яценюка?

— Я попробую его проинформировать о произошедшем, но у меня нет никаких оснований просить его изменить эту политику, если это действительно политика, или исправить ситуацию, если это цепочка досадных недоразумений. Если у украинского премьер-министра будет время, чтобы прочитать мое письмо, то он как минимум будет в курсе событий.

— Считаете, что украинский премьер не в курсе того, что российских журналистов не пускают на Украину?

— Я очень сомневаюсь в том, что украинская погранслужба оповещает премьер-министра о всех случаях депортации журналистов.

— Роману Суперу так и не удалось привези сюжет из Одессы, который должен был попасть в ближайший выпуск «Недели». Что предполагал этот сюжет?

— На этой неделе в Одессе происходили события и забавные, и важные. Говоря об Украине, мы как раз планировали основываться на событиях в Одессе. Мы со всеми там договорились. Надо отдать должное украинским политикам, журналистам и общественным деятелям — никто из них не отказывает нам в комментариях. Независимо от того, являются ли они сторонниками новой киевской власти или пророссийски настроены. В итоге пришлось все отменить, обзванивать героев сюжета и объяснять, почему наша съемочная группа не смогла к ним приехать. Очень обидно.

— Специфика «Недели» — собственные сюжеты с места событий. Как вы намерены готовить передачи об Украине, не посещая ее при этом?

— Либо, как в футболе, брать в аренду или субаренду репортеров, что в журналистском мире не принято. Либо дергать коллег из Украины. Но это нарушает наш базовый принцип — своими глазами увидеть событие, самим поговорить с очевидцами, и представить отчет от первого лица. Мы этому принципу не изменяли все годы, что находимся в профессии.

— Как вы считаете, необходимо ли России ввести ответные меры на выпады украинских пограничников в сторону российских журналистов?

— Меньше всего мне бы хотелось, чтобы история с депортацией наших журналистов стала поводом для применения зеркальных мер с российской стороны. Это было бы неверно и разрушительно.